Державю. Россия в очерках и кинорецензиях

Титов распылил по фильму тучу намеков. Бабса из богатых студентов перекрасил в бедные жулики, снабдил котелком, тростью и усиками (усики на Калягине смотрелись мерзко, он в них играл гестаповского садиста в «Варианте “Омега”»). Начинающему артисту (первая главная роль) пришлось изображать Чарли и тетку одновременно. Этого не заметил никто: малое поглотилось большим. Пончик в женских тряпках — это да, это креатив, а то, что половина поз донны Розы — стоп-кадры чаплинских картин (например, с кокетливо откинутой ножкой), прошло мимо публики совершенно. Как и то, что молодой Джеки — копия Макса Линдера, Чарли — Ллойда, а бесстрастным Китоном притворяется сам Гафт (что разглядеть непросто, потому что в Китоне метр с кепкой, а Гафт верста коломенская).

Все это уже были «паньски вытребеньки», излишества. Ставка на клоунский бенефис вместо просчитанной до секунды водевильной беготни оправдала себя стопроцентно. Джигарханянская походка-«чарльстон» с тростью наперевес и усами до ушей, калягинские па и антраша навек запечатлелись в национальном сознании, но сильнее всех выиграла от постановки далекая Бразилия. С 75-го года она — уже не только родина кофе, Пеле и добрых мулатов, куда ходят из ливерпульской гавани «Дон» и «Магдалина». В русской картине мира это еще и волшебная страна, где много-много Педров, диких обезьян и пьющих теток с миллионами.

Нас бросала молодость на канадский лед

«Красная Армия». США, 2014, документальный.

Реж. Гейб Польски

«Красная Армия» — это они так называют клуб ЦСКА. «Слава» — так они зовут министра спорта РФ и лучшего защитника в истории мирового хоккея Вячеслава Фетисова. Славу страшно жалеют, потому что он стал лучшим защитником в неправильной стране и в неправильном хоккее. За Славу рады: он поездил и поиграл в правильной стране. Славе удивляются: он вернулся в неправильную страну возглавлять спорт и неправильный хоккей.

Вячеслав Александрович показывает средний палец.

Русский хоккей, как и задумывалось, доказал преимущество советского строя — хотя бы в области спорта. Мощные вложения в сеть детских секций, централизованная система отбора юниоров через турниры «Золотой шайбы», инкубаторы будущих звезд при взрослых клубах и высшая школа — артельная, а не персональная подготовка, отработка сыгранности в пятерках, как у авиаторов слетанности в паре, — не оставляли соперникам шансов. Общинный русско-советский стиль столкнулся на льду с индивидуалистическим североамериканским, и всем было видно, чей верх. Маневренная комбинационная игра с распасовкой десятилетиями превозмогала таранный мужицкий напор, воплощением которого, вопреки шаблонам, стал хоккей западного полушария. Зигзаг и серпантинка русских запутывали, сбивали с толку адептов кинжальных прямолинейных рейдов. «Я насчитал девять передач до решающего броска — когда-то так играла команда “Рейнджерс”», — писал выдающийся хоккейный беллетрист Скотт Янг; ему, человеку с площадки, лучше других были ведомы преимущества командной школы. Пятерка-оркестр всегда была сильнее любой произвольной комбинации пяти самых одаренных игроков.

Для американца признать чье-то преимущество вслух — значит, перестать быть американцем. Согласно фильму Гейба Польски, русские обыгрывали весь мир не потому, что лучше других гоняли шайбу, а потому что у них были КГБ, Сталин, казарменный социализм, лютая дисциплина армейского клуба, мало продуктов и тренер-садист, а также потому, что они вошли в Афганистан, имели баллистические ракеты и больше всего походили на дрессированных медведей из цирка на льду (вмонтированы в фильм и такие кадры). На создание образа танкового батальона, бесчувственных вездеходов в погонах пущена добрая половина экранного времени — и вся эта агитка разбивается в прах кадрами решающих матчей. Угрюмые краснозвездные дуболомы вьют на коньках кренделя, носятся на диагоналях, заставляя шайбу перемещаться во всех трех измерениях, — тогда как в хамский, грязный, блатной хоккей «с локтями» играет именно Северная Америка, да еще и козыряет этим. «Добро пожаловать во взрослую лигу, мистер Крутов!» — глумятся комментаторы в новые времена легионерских выездов в НХЛ, когда ледовая шпана заменяет игру потасовкой. «Советские любят мудрить, пасовать, когда нужно просто бросать по воротам», — ворчат люди, создавшие себе репутацию какой-то особенной усложненности, глубины и хитроумного внутреннего устройства.

Советская школа игры была дезавуирована, смята и пущена в распыл в первые вольные годы, когда мастеров взаимодействия мелким горохом рассыпали по региональным клубам НХЛ. Превращение товарищей в партнеров, политические обструкции, насмешки гоблинов-неумех и сочувствующих им медиа обрушились на уже весьма неюных виртуозов, имевших за плечами выигранные олимпиады и мировые первенства, не стоившие за океаном ломаного гроша в сравнении с местным Кубком Стенли.