Десять негритят

Ex-Inspector Blore looked coarser and clumsier in build.	Инспектор в отставке Блор еще больше огрубел, отяжелел.
His walk was that of a slow padding animal.	Косолапо переваливался, как медведь.
His eyes were bloodshot.	Глаза его налились кровью.
There was a look of mingled ferocity and stupidity about him.	Выражение тупой злобы не сходило с его лица.
He was like a beast at bay ready to charge its pursuers.	Загнанного зверя, готового ринуться на своих преследователей, - вот кого он напоминал.
Philip Lombard's senses seemed heightened, rather than diminished.	У Филиппа Ломбарда, напротив, все реакции еще больше обострились.
His ears reacted to the slightest sound.	Он настораживался при малейшем шорохе.
His step was lighter and quicker, his body was lithe and graceful.	Походка у него стала более легкой и стремительной, движения более гибкими и проворными.
And he smiled often, his lips curling back from his long white teeth.	Он то и дело улыбался, оскаливая острые, белые зубы.
Vera Claythorne was very quiet. She sat most of the time huddled in a chair.	Вера притихла, почти не вставала с кресла.
Her eyes stared ahead of her into space. She looked dazed.	Смотрела в одну точку перед собой.
She was like a bird that has dashed its head against glass and that has been picked up by a human hand.	Она напоминала подобранную на земле птичку, которая расшибла голову о стекло.
It crouches there, terrified, unable to move, hoping to save itself by its immobility.	Она так же замерла, боялась шелохнуться, видно, надеясь, что, если она замрет, о ней забудут.
Armstrong was in a pitiable condition of nerves.	Армстронг был в плачевном состоянии.
He twitched and his hands shook.	У него начался нервный тик, тряслись руки.
He lighted cigarette after cigarette and stubbed them out almost immediately.	Он зажигал сигарету за сигаретой и, не успев закурить, тушил.
The forced inaction of their position seemed to gall him more than the others. Every now and then he broke out into a torrent of nervous speech.	Видно, вынужденное безделье тяготило его больше, чем других Время от времени он разражался бурными речами.
"We - we shouldn't just sit here doing nothing!	-Так нельзя, мы должны что-то предпринять.
There must be something - surely, surely, there is something that we can do?	Наверное, да что я говорю, безусловно, можно что-то сделать.
If we lit a bonfire -"	Скажем, разжечь костер.
Blore said heavily: "In this weather?"	- В такую-то погоду? - осадил его Блор.
The rain was pouring down again.	Дождь лил как из ведра.
The wind came in fitful gusts.	Порывы ветра сотрясали дом.
The depressing sound of the pattering rain nearly drove them mad.	Струи дождя барабанили по стеклам, их унылые звуки сводили с ума.
By tacit consent, they had adopted a plan of campaign.	Они выработали общий план действий, причем молча, не обменявшись ни словом.