Десять негритят

I was, or could be, an artist in crime!	А я и был или, вернее, мог стать художником в своей сфере - в сфере преступления!
My imagination, sternly checked by the exigencies of my profession, waxed secretly to colossal force.	Я потерял власть над своим воображением, которое мне дотоле удавалось держать в узде: ведь в ином случае оно препятствовало бы моей работе.
I must - I must - I must - commit a murder!	Мне было необходимо... просто необходимо совершить убийство!
And what is more, it must be no ordinary murder!	Причем отнюдь не обыкновенное убийство.
It must be a fantastical crime - something stupendous - out of the common!	А небывалое, неслыханное, из ряда вон выходящее убийство!
In that one respect, I have still, I think, an adolescent's imagination.	Наверное, мое воображение осталось воображением подростка.
I wanted something theatrical, impossible!	Меня манило ко всему театральному, эффектному!
I wanted to kill... Yes, I wanted to kill... But -incongruous as it may seem to some - I was restrained and hampered by my innate sense of justice.	Манило к убийству... Да, да, манило к убийству... Однако врожденное чувство справедливости, прошу вас мне поверить, останавливало меня, удерживало от убийства.
The innocent must not suffer.	Я не мог допустить, чтобы пострадал невинный.
And then, quite suddenly, the idea came to me -started by a chance remark uttered during casual conversation. It was a doctor to whom I was talking -some ordinary undistinguished G.P.	Мысль о возмездии осенила меня совершенно неожиданно - на нее меня натолкнуло одно замечание, которое обронил в случайном разговоре некий врач, рядовой врач-практик.
He mentioned casually how often murder must be committed which the law was unable to touch.	Он заметил, что есть очень много преступлений, недосягаемых для закона.
And he instanced a particular case - that of an old lady, a patient of his who had recently died.	И в качестве примера привел случай со своей пациенткой, старой женщиной, умершей незадолго до нашего разговора.
He was, he said, himself convinced that her death was due to the withholding of a restorative drug by a married couple who attended on her and who stood to benefit very substantially by her death.	Он убежден, сказал мне врач, что пациентку погубили ее слуги, муж и жена, которые не дали ей вовремя предписанное лекарство и притом умышленно, так как после смерти хозяйки должны были получить по завещанию изрядную сумму денег.
That sort of thing, he explained, was quite impossible to prove, but he was nevertheless quite sure of it in his own mind.	Доказать их вину, объяснил мне врач, практически невозможно, и тем не менее он совершенно уверен в правоте своих слов.
He added that there were many cases of a similar nature going on all the time - cases of deliberate murder - and all quite untouchable by the law.	Он добавил, что подобные случаи преднамеренного убийства отнюдь не редкость, но привлечь за них по закону нельзя.
That was the beginning of the whole thing.	Этот разговор послужил отправной точкой.
I suddenly saw my way clear.	Мне вдруг открылся путь, по которому я должен идти.
And I determined to commit not one murder, but murder on a grand scale.	Одного убийства мне мало, если убивать, так с размахом, решил я.