Десять негритят

Armstrong said to him: "Is your wife all right?"	- Ваша жена чувствует себя лучше? - спросил дворецкого Армстронг.
"I'll go and see, sir."	- Поднимусь, посмотрю.
He returned a minute or two later.	- Чуть погодя Роджерс вернулся.
"Sleeping beautiful, she is."	- Она спит как убитая.
"Good," said the doctor.	- Вот и хорошо, - сказал врач.
"Don't disturb her."	- Не беспокойте ее.
"No, sir.	- Разумеется, сэр.
I'll just put things straight in the dining-room and make sure everything's locked up right, and then I'll turn in." He went across the hall into the dining-room.	Я приберусь в столовой, закрою двери на ключ и пойду спать, - Роджерс вышел в столовую.
The others went upstairs, a slow unwilling procession.	Гости медленно, неохотно потянулись к лестнице.
If this had been an old house, with creaking wood, and dark shadows, and heavily panelled walls, there might have been an eerie feeling.	Будь они в старом доме со скрипящими половицами и темными закоулками, доме, где обшитые панелями стены скрывали потайные ходы, их страх был бы вполне объясним.
But this house was the essence of modernity.	Но здесь - в этом ультрасовременном особняке?
There were no dark corners - no possible sliding panels - it was flooded with electric light - everything was new and bright and shining.	Здесь нет ни темных закоулков, ни потайных дверей, а комнаты заливают потоки электрического света и все сверкает новизной!
There was nothing hidden in this house, nothing concealed.	Нет, здесь не скроешься! Ничего таинственного тут нет!
It had no atmosphere about it.	И быть не может!
Somehow, that was the most frightening thing of all...	Но это-то и вселяло в них ужас...
They exchanged good-nights on the upper landing.	На площадке второго этажа гости пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись по комнатам.
Each of them went into his or her own room, and each of them automatically, almost without conscious thought, locked the door...	Войдя к себе, каждый машинально, даже не отдавая себе в этом отчета, запер дверь на ключ.
III In his pleasant softly tinted room, Mr. Justice Wargrave removed his garments and prepared himself for bed.	В веселой светлой спальне раздевался, готовясь ко сну, судья Уоргрейв.
He was thinking about Edward Seton.	Он думал об Эдуарде Ситоне.
He remembered Seton very well.	Ситон стоял перед ним как живой.
His fair hair, his blue eyes, his habit of looking you straight in the face with a pleasant air of straightforwardness. That was what had made so good an impression on the jury.	Блондин с голубыми глазами, чей искренний взгляд производил прямо-таки неотразимое впечатление на присяжных.
Llewellyn, for the Crown, had bungled it a bit.	Г осударственный обвинитель Ллуэллин не обладал чувством меры. Он выступал крайне неудачно.