Десять негритят

How malicious her eyes were!	Глаза ее сверкают злорадством.
Her lips were moving.	Она шевелит губами.
What was she saying?	Что она говорит?
"In the midst of life we are in death..."	"Все мы под Богом ходим".
She was laughing now.	А теперь она смеется.
No, nurse, don't put the handkerchief back.	-Нет, нет, мисс...- говорит он сестре,- не опускайте платок.
I've got to see. I've got to give the anaesthetic.	Я должен видеть ее лицо, когда буду давать ей наркоз.
Where's the ether?	Где эфир?
I must have brought the ether with me.	Я должен был принести его с собой.
What have you done with the ether, Sister?	Куда вы его дели, мисс?
Chвteau Neuf du Pape?	Шато Неф-тю-Пап?
Yes, that will do quite as well.	Тоже годится.
Take the handkerchief away, nurse.	Уберите платок, сестра!
Of course! I knew it all the time!	Ой, так я и знал!
It's Anthony Marston!	Это Антони Марстон!
His face is purple and convulsed.	Его налитое кровью лицо искажено.
But he's not dead - he's laughing.	Но он не умер, он скалит зубы.
I tell you he's laughing! He's shaking the operating table.	Ей-Богу, он хохочет, да так, что трясется операционный стол.
Look out, man, look out.	Осторожно, приятель, осторожно.
Nurse, steady it - steady - it -	Держите, держите стол, сестра!
With a start Dr. Armstrong woke up.	Тут доктор Армстронг проснулся.
It was morning. Sunlight was pouring into the room.	Было уже утро - солнечный свет заливал комнату.
And some one was leaning over him - shaking him.	Кто-то, склонившись над ним, тряс его за плечо.
It was Rogers.	Роджерс.
Rogers, with a white face, saying:	Роджерс с посеревшим от испуга лицом повторял:
"Doctor - doctor!"	- Доктор, доктор!
Dr. Armstrong woke up completely. He sat up in bed.	Армстронг окончательно проснулся, сел.
He said sharply: "What is it?"	- В чем дело? - сердито спросил он.
"It's the wife, doctor.	- Беда с моей женой, доктор.
I can't get her to wake. My God! I can't get her to wake.	Бужу ее, бужу и не могу добудиться.
And - and she don't look right to me."	Да и вид у нее нехороший.