Читаем Детектив и политика 1991 №5 полностью

— Встречу с Жакмелем мне устроил американец Берт Марни, по прозвищу Вампир. Судя по всему, он поддерживает с ним постоянную связь.

— Когда мы с ним увидимся?

Он не успел ответить. Из ванной комнаты медленно, с ошалевшим видом вышел Жюльен Лало. Левой рукой он держался за сердце, правой прижимал к лицу листья "брюле де бор". Зеленой стороной. Глаза у него были такими воспаленными, что он, наверное, почти ослеп. Его рубашка была вся в крови. На лице Симоны появилась гримаса отвращения:

— Уходи, Жюльен, иначе я тебя убью!

— Мне плохо, — простонал старик. — Я умираю…

— Тем лучше, — ответила Симона. — Убирайся!

Жюльен Лало заковылял к выходу. Малько подумал, что его "Интернационал мокриц" лишается одного из самых своих выдающихся представителей. Жюльен Лало совершил свое очередное предательство. Теперь, для того чтобы переиграть Амур Мирбале, надо было соображать очень быстро. И молиться, чтобы Чезаре Кастелла сдержал свое слово.

— Мне нужно идти, — сказал он. — Встреча с Жакмелем состоится очень скоро. Я дам вам знать.

В глазах у нее появилось какое-то странное выражение:

— Вы не хотите остаться?

— Я бы остался, если бы был уверен, что Амур Мирбале не приказала ликвидировать меня сегодня ночью. Мне совсем не хочется подвергать вас риску.

Симона прижалась к нему всем телом и прошептала:

— Когда все закончится, я хочу, чтобы вы остались на Гаити. Хоть ненадолго…

— Если все закончится хорошо…

Она спрятала лицо у него на груди:

— Мне ужасно хочется быть счастливой. Если бы не отец, я никогда бы не согласилась участвовать во всем этом.

Растроганный Малько погладил ее по голове. Она молча потерлась о него, подняла лицо, и они обменялись долгим поцелуем. Потом Малько отстранился и сказал:

— Надо запереть входную дверь.

Глаза у Симоны сверкнули:

— Если эта старая свинья вернется, я изрублю его мачете!

* * *

Войдя в вестибюль "Эль-Ранчо", Малько с облегчением вздохнул. Всю дорогу от дома Симоны рядом с ним лежал пистолет со снятым предохранителем. Не сбавляя скорость, Малько проехал мимо стоявших перед гостиницей машин и затормозил только у самого входа. Внутри он почувствовал себя в безопасности: тонтон-макутам скандал был не нужен. Он взял ключ от своего номера и пошел к нему мимо бассейна. Его остановил насмешливый голос Амур Мирбале:

— Рано еще спать ложиться!

Малько застыл на месте. На площадке вокруг бассейна было безлюдно. Из ночного бара гостиницы слабо доносились звуки танцевальной музыки. Малько показалось, что его спина покрылась коркой льда. Он отчаянно пытался убедить себя в том, что, будь у Амур Мирбале намерение его убить, она бы его не окликнула:

— Только без глупостей — здесь Бьенэме с автоматом, — предупредила мулатка мелодичным голосом.

Малько заметил в тени смутные очертания мужской фигуры. Он медленно подошел к Амур Мирбале. Она сидела в шезлонге, положив ногу на ногу и поигрывая связкой ключей от "ламборгини".

— Сядьте! — приказала она.

Малько подумал, что, может быть, сейчас он умрет. В ходе своей карьеры внештатного агента он нередко задумывался о смерти. Ну разве не глупо умереть из-за пригоршни долларов? Даже такой большой пригоршни… Он с горечью вспомнил о своей безумной мечте восстановить замок предков, которую лелеял много лет и ради осуществления которой столько раз рисковал жизнью. Вот только, в отличие от предков, его Крестовый поход в основном сводился к бесконечным усилиям оплатить счета строительных фирм…

Он сел.

— Что вы хотите? Кстати, надеюсь, цветы вы получили? Ее легкий смех показался ему совершенно искренним: — Я знаю, что вы хорошо воспитанный человек!

Малько внимательно посмотрел на нее: много макияжа, дорогие серьги, декольтированное платье, расшитое серебряными блестками… Гармонию нарушали только лежавший рядом с ней на столике кольт сорок пятого калибра да притаившийся в тени Бьенэме.

— Так что вы хотите? — повторил Малько.

— Помочь вам.

— В чем?

Она вздохнула:

— В выборе друзей. Сегодня днем я уже дала урок Жюльену Лало. Думаю, он не скоро прикоснется к своему любимому "буа-кошон". И помогать вам тоже больше не будет.

Почему вы сказали ему, что его выдала Симона Хинч? Он пытался ее изнасиловать.

Смешок Амур Мирбале означал, что такие женщины, как Симона Хинч, и существуют для того, чтобы их насиловали.

— Я ее не люблю — и не желаю, чтобы она вмешивалась в мои дела. Для нее это тоже будет хорошим уроком.

— Раз вы все знаете, то почему не высылаете меня из страны? — спросил Малько.

Она закурила и совершенно серьезно ответила:

— У нас демократия. Мы не любим высылать людей — ждем, когда они сами уедут. Правда, мой друг Жозеф Бьенэме считает, что вас надо убить, потому что вы враг нашей страны…

Она затянулась и медленно выпустила дым.

— Но я решила не убивать вас. Вы можете быть нам полезным. Короче говоря, предлагаю вам жизнь в обмен на одну услугу…

Скверно. Малько решил прикинуться дурачком:

— Не понимаю…

Перейти на страницу:

Все книги серии Детектив и политика

Ступени
Ступени

Следственная бригада Прокуратуры СССР вот уже несколько лет занимается разоблачением взяточничества. Дело, окрещенное «узбекским», своими рамками совпадает с государственными границами державы. При Сталине и Брежневе подобное расследование было бы невозможным.Сегодня почки коррупции обнаружены практически повсюду. Но все равно, многим хочется локализовать вскрытое, обозвав дело «узбекским». Кое-кому хотелось бы переодеть только-только обнаружившуюся систему тотального взяточничества в стеганый халат и цветастую тюбетейку — местные, мол, реалии.Это расследование многим кажется неудобным. Поэтому-то, быть может, и прикрепили к нему, повторим, ярлык «узбекского». Как когда-то стало «узбекским» из «бухарского». А «бухарским» из «музаффаровского». Ведь титулованным мздоимцам нежелательно, чтобы оно превратилось в «московское».

Евгений Юрьевич Додолев , Тельман Хоренович Гдлян

Детективы / Публицистика / Прочие Детективы / Документальное

Похожие книги

Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
Россия между революцией и контрреволюцией. Холодный восточный ветер 4
Россия между революцией и контрреволюцией. Холодный восточный ветер 4

Четвертое, расширенное и дополненное издание культовой книги выдающегося русского историка Андрея Фурсова — взгляд на Россию сквозь призму тех катаклизмов 2020–2021 годов, что происходит в мире, и, в то же время — русский взгляд на мир. «Холодный восточный ветер» — это символ здоровой силы, необходимой для уничтожения грязи и гнили, скопившейся, как в мире, так и в России и в мире за последние годы. Нет никаких сомнений, что этот ветер может придти только с Востока — больше ему взяться неоткуда.Нарастающие массовые протесты на постсоветском пространстве — от Хабаровска до Беларуси, обусловленные экономическими, социо-демографическими, культурно-психологическими и иными факторами, требуют серьёзной модификации алгоритма поведения властных элит. Новая эпоха потребует новую элиту — не факт, что она будет лучше; факт, однако, в том, что постсоветика своё отработала. Сможет ли она нырнуть в котёл исторических возможностей и вынырнуть «добрым молодцем» или произойдёт «бух в котёл, и там сварился» — вопрос открытый. Любой ответ на него принесёт всем нам много-много непокою. Ответ во многом зависит от нас, от того, насколько народ и власть будут едины и готовы в едином порыве рвануть вперёд, «гремя огнём, сверкая блеском стали».

Андрей Ильич Фурсов

Публицистика