Детектив и политика. Выпуск №2(6) (1990)

Стебнюк: "Агитационной работой не занимаетесь? Как воспринимаете решения Пленума по сельскому хозяйству? В плане для себя лично?"

Вступающий: "В плане для себя лично большое. Потому что всегда поддерживал решения партии, будучи беспартийным, но комсомольцем, а также членом профсоюза".

Василиск: "Ну а к кооперативам какое отношение?"

Вступающий: "Резко отрицательное".

Посол: "Товарищи, по-моему, все ясно. Есть предложение принять. Кто "за"? Игорь Петрович, подсчитай. Единогласно".

* * *

Все же надо признать, что водились за Николаем Вениаминовичем некоторые странности. Были, были, чего сейчас скрывать. Отличался он редкой подозрительностью — и не только к своим, что вовсе и не странность, а к чужим. По его же словам, за ним постоянно следили, а телефон прослушивали, за резиденцией подсматривали, снимали на пленку интимные моменты жизни. Жене он не позволял раздеваться у окна: сфотографируют и будут этой карточкой шантажировать какого-нибудь честного советского человека. А вдруг он не выдержит пыток? Придется сознаваться. А сознается — сразу дело пришьют. А мне — с Центром объясняться: как, мол, допустил такое. Поэтому, Эльвира, раздевайся при потушенном свете, хотя и тут нет гарантии, что не применяют инфракрасные лучи.

В магазины он разрешал ездить только всем сразу один раз в неделю. Так надежнее, говорил он Василиску, и тот радостно соглашался. Ведь когда они следят, то за толпой ведь сложнее, правда, Василиск? Ведь не могут же они устроить провокацию в людном месте при покупке товаров первой необходимости и продуктов питания? Могут, уверял Василиск. Вон в Женеве давеча опять против нашего провокацию устроили — в карман подсунули перчатки, а в сумку мужские кожаные полуботинки. Вот ведь подлецы, возмущался Вениаминыч, знают, чем нашего брата взять!

Вениаминыч никогда не снимал пиджак, даже в самые жаркие дни, когда и президент появлялся на приеме в цветной рубашке, расстегнутой чуть ли не до пупа. "Дипломат в футляре", — шутил начитанный американский посол, имевший строгие инструкции с русским не связываться, потому что ждать от него можно чего угодно.

Такое отношение со стороны Соединенных Штатов имело под собой довольно веские основания. У Вениаминыча была еще одна странность, о которой знали немногие. Он был постоянно вооружен. Под пиджаком у него были все необходимые приспособления — пояс, кобура, карманчики для патронов. На специальных ремешках приторочены были два пистолета. А в кармане лежала граната. Именно поэтому он на пляж никогда и не ездил.

Сообщения Вениаминыча вызывали в Москве легкий обморок. Многие из них были плодом бессонных ночей, долгих часов наблюдений за Морским горизонтом, обрывистыми уступами скал, нависших над городом, быстрых проездов мимо стратегических объектов столицы — не отмечается ли подозрительного движения полиции или передислокации армейских частей, — звонки во вражеские посольства с невинными вопросами и мучительный анализ ответов, интонаций, случайно оброненных слов. Вывод почти всегда был единственным: американский империализм, поддерживаемый международной реакцией, готовит высадку наемников на Остров, чтобы свергнуть законное правительство, придерживающееся прогрессивной, близкой к социалистической ориентации. Одним нам тут не справиться. Нужна поддержка. И заканчивал убедительной просьбой направить отряд поенных кораблей, подводных лодок или ракетоносец, обеспечив наблюдение за данным районом со спутника и передачу снимков прямо ему в резиденцию.

Когда в госдепе получали расшифрованные в ЦРУ депеши русского, то за голову хватались: "Сумасшедший! Что он делает?! Ведь так и войну можно вызвать!"

Вениаминыч искренне боялся, что его конфиденциальные беседы с президентом перехватят американцы или французы. По совету Василиска Ивановича, большого доки в таких делах, на ночные встречи с президентом он отправлялся в багажнике собственного автомобиля. Разумеется, об этом необычном способе передвижения не знали только, возможно, школьники да обитатели глухих горных деревень. И когда машину посла останавливали у ворот президентского дворца и охранники засекали одинокий силуэт водителя, они сообщали по рации, что едет Друг. В багажнике, добавляли они. Слуги знали и держали наготове щетки и стакан горячего молока — приказ президента, — чтобы не простудился. Ведь если простудится, кто будет вести с ним такие долгие беседы, кто будет заказывать грозные военные корабли, чтобы все знали, какие надежные и сильные у него друзья и какое влияние он на них имеет.