Детектив и политика. Выпуск 3, 1989

Я расплатился с таксистом и вышел. У Навозных ворот меня, как обычно, проверили детектором металла. Я свернул к раскопу. Подойдя к Южной стене, я наверху, почти под самым серебряным куполом мечети аль-Акса, увидел заложенные камнем Двойные ворота. А над аркой ворот виднелась фигурка Горди. Веревка свисала почти до земли.

Почему его не остановят хваленые солдаты? Видимо, просто не хотят, зная, как и чем он вооружен, понимая, что он ничего не разрушит, а убить может только самого себя. Что мне делать? Если я крикну, то притаившимся солдатам не останется ничего другого, как только стрелять. Нет, надо подняться к нему и отговорить его от затеи.

Ухватившись за веревку, я полез наверх.

— Все в порядке, Иисус, — прошептал я, добравшись до него. — Это я. Почему ты не подождал?

Он посмотрел вниз.

— Как ты нашел меня?

— Мне было видение.

— Уходи, Вулф. Пожалуйста, уходи.

— Нет, не могу. У меня дурное предчувствие. Сегодня не стоит этого делать. Взрыватели не в порядке… Это ловушка, Горди.

— Не верю.

— Посмотри сам.

— Не верю, — повторил он.

— Человек, который продал их тебе, — не друг. Он не хочет, чтобы ты освободил гору Мориа. Он хочет твоей смерти.

— Ерунда.

— Умоляю тебя, Горди. Остановись. Твоя сестра и мать не переживут твоей смерти. Подумай о них.

— Молчи! Молчи! — закричал он.

И в этот момент включили прожекторы, свет которых совершенно ослепил нас. Без сомнения, они прятались где-то в раскопках и все видели с самого начала. Им пришлось-таки остановить нас. Одно дело — сумасшедший, и совсем другое — американский детектив, работающий на арабов.

Горди хрипло закричал:

— Захария сказал: "И господь будет царем над всею землею; в тот день будет господь един, и имя его едино". — Затем он зарыдал: — Помоги мне. Помоги мне.

— Держись, Горди, сказал я. — Я тебя не оставлю.

XXIV

Человек по имени Ицхак прикурил сигарету и покачал головой. Я сидел напротив него в уже знакомом мне подвальном помещении. Правда, на этот раз вместе с ним были пятидесятилетняя женщина и стенографист.

— Я хочу увидеться с Максом, — сказал я.

— Мистер Хирш уехал отдыхать в Испанию.

— Очень предусмотрительно.

— А с вашей стороны непредусмотрительно оставаться в стране после высылки.

— Ну да, а вы бы в это время спокойно принесли в жертву мальчишку.

— Мистер Уайн, любители не должны играть в профессиональные игры. Вы, боюсь, не очень хорошо представляете себе ситуацию.

— Вы так думаете? Вы хотели, чтобы я уехал и не мешал ему осуществить безумный замысел взорвать гору Мориа. Он подорвал бы всего-навсего самого себя.

— Зачем нам это нужно?

— Очень просто. Он умирает, осуществляя безумную идею. Такие попытки были не раз и раньше. Вы же сваливаете на него вину за убийство Джозефа Дамура в Лос-Анджелесе. Все довольны.

— Но зачем же нам ввязываться в столь странный заговор? К убийству Джозефа Дамура мы не имеем никакого отношения.

— Вот как?

— Уж не хотите ли вы сказать, мистер Уайн, что Джозефа Дамура убили агенты израильской разведки?

— Как знать…

— Очень странное обвинение. А вы сами тем временем находитесь в весьма затруднительном положении: вы вломились без разрешения в святыню, покушались на убийство людей и много еще чего натворили.

— На самом деле я не думаю, что Дамур был убит вашими агентами. Предполагаю, что его убили совсем другие люди, у которых на то были свои основания. Но у израильской разведки есть резоны замять это дело, вполне достаточные, чтобы пожертвовать Горди Голденбергом.

— Мы такими вещами не занимаемся.

— Любая разведка занимается такими вещами, Ицхак. Как бы то ни было, моя версия состоит в том, что Джозефа Дамура убили гангстеры, которых нанял Менаше Кандель по просьбе раввина Иуды Липски.

— Это уже совсем странно. Сначала вы утверждали, что замешано наше правительство. Теперь вы говорите, что это дело рук Иуды Липски. — Он улыбнулся. — Многие из нас — противники рабби Липски и его стремлений.

— В том-то и дело.

— Мистер Уайн, вы меня совсем запутали. Вам лучше позвонить своему адвокату. Если, конечно, вы не хотите, чтобы мы сами вам его назначили.

— Может, мне и нужно позвонить. Но не адвокату, а в редакцию "Нью-Йорк таймс". Я располагаю информацией, которая их заинтересует и которую "Джерузалем пост", как отметил сам Липски, не напечатает. Видимо, из-за государственной цензуры.

— Что это за информация?

— О Липски. Помните, мы уже обсуждали эту проблему. Вы сказали мне, что Липски не прикасался после своей женитьбы ни к одной другой женщине, и, насколько мне известно, оказались правы.

— Эта информация едва ли кого заинтересует, мистер Уайн, даже в вашем высокоразвитом обществе.

— Эта нет, а вот то, что он ранее был женат на Сьюзи Дельвеккио, отошедшей от церкви католичке, а потом порноактрисе, которая покончила жизнь самоубийством в 1969 году, вполне может привлечь внимание широкой публики. Интересно, видимо, будет и то, что он женился на ней под именем Джеймса Ларсона, который бесследно исчез после ее смерти.

— И у вас есть доказательства, что этот Ларсон и Липски — одно лицо?