Читаем Дети полностью

Существует бесчисленное количество способов добывать деньги, и все они давным-давно известны и практикуются в Шанхае. Там уже невозможно придумать ничего нового. Приезжему надо лишь оглядеться и примкнуть к чему-либо уже практикуемому. Пооглядевшись, мадам Милица нашла, что большинство населения Шанхая живет в кредит или же на благотворительные средства, собираемые в их же собственной среде. Так, например, войны на территории и в окрестностях города велись в кредит, а пострадавшее население жило на благотворительные средства. В этом городе, полном преступников и циников всех наций, существовала какая-то романтическая вера в «честное слово» бесчестного человека. Всякий приезжий на следующий же день имел уже кредит и в ресторане, и в отеле, и у портного, и в лавках, хотя никто толком еще не знал, откуда, зачем и как надолго он приехал, и заимодавец не мог толком ни написать, ни произнести имени своего должника. Секрет заключался в том, что приехать в Шанхай – не трудно, найти кредит – легко, но, не уплатив долгов, уехать – невозможно. Да и в самом городе, при его семимиллионном населении, должнику совершенно невозможно затеряться, скрыться от своих кредиторов. В этом отношении – Шанхай – единственный город в мире.

Этим положением объяснялись многие странности в жизни Шанхая.

Человек, не предвидевший впереди возможности иметь и сотни долларов наличными, спокойно подписывает «чит» на тысячу. Люди без всякого прочного финансового обеспечения, постоянной профессии, жалованья – в долг пьют, едят, танцуют, одеваются, женятся, играют в карты, разводятся, умирают. Их хоронят в кредит, на «чит», подписанный кем-либо из друзей, живущим по той же системе.

Ничему не научившись из наблюдений, мадам Милица решила держаться своей прежней профессии.

На створке входной двери в свою квартиру она прибила гвоздями деревянную черную рамку, в которую – на день – она всовывала картон с надписью:

Мадам Милица

Научное предсказание человеческой судьбы.

И только. Кратко, просто, но с каким достоинством! Ни намека на славное прошлое, на успехи в Румынии. Бессарабии, Сербии, в городе Кишиневе, на заводах Урала, на Дальнем Востоке. Скромность и отчасти страх перед могуществом Англии не позволяли ей упомянуть, например, об участии в романтической судьбе леди Доротеи.

Вывесив объявление, она села у стола, в ожидании клиентов. В течение первых трех дней не пришел никто. Призадумавшись, мадам Милица решила, что надо, до некоторой степени, стараться шагать в ногу со своим веком, то есть для всякой профессии необходима самореклама. Выбор материала был велик, но осторожность удерживала руку Милицы: было опасно упоминать о сильных мира сего. А бессильные – ничто в деле рекламы. Наконец, она догадалась и добавила на картоне: «Гадалка, предсказавшая конец комиссару Окурок». От этого она не могла ожидать неприятностей: комиссар мертв, родные его, если в живых, едва ли смогут когда-либо добраться до Шанхая. А «комиссар» – всё же титул.

Начали появляться клиенты. Не так уж их было много, но всё же это поддерживало надежду. И вдруг вынырнули совсем новые, неожиданные осложнения.

Однажды утром, после раннего кофе, мадам Милица вышла на крыльцо, чтобы, как обычно, вставить картон с объявлением в рамку. И что же? Там уже было объявление. На нем значилось:

«Мадам Милица.

Научное предсказание несчастий.

Гадалка, предсказавшая судьбу Наполеону».

Она вынула это злонамеренное объявление и разорвала его на части. Увы! Это было лишь началом. После этого знаменательного дня она то и дело находила всё новые объявления, и в них – оскорбления своему достоинству – и человеческому и профессиональному.

«Мадам Милица, предсказавшая Жанне д’Арк день ее рождения».

Она не знала, кто была вышеупомянутая Жанна, но это не умаляло обиды. Всё же она сдерживала свое негодование. Философ по природе и по профессии, она знала, что от человека следует ожидать всего.

«Мадам Милица, предсказавшая грехопадение Адаму и Еве».

Что ж, мы живем в страшное время дегенерации человека: он превращается снова в обезьяну! Спокойствие и терпение – долг разумного наблюдателя.

«Мадам Милица, предсказавшая сотворение мира».

С горьким вздохом она уничтожала эти пасквили. Но когда ее из Милицы переименовали в Милицию, она решила найти врага, узнать, наконец, кто он, и почему избрал ее своей жертвой.

Ее врагом оказались мальчишки Шанхая.

Русский мальчишка в Шанхае – это особая разновидность человеческого детеныша.

Перейти на страницу:

Все книги серии Семья

Семья
Семья

Нина Федорова (настоящее имя—Антонина Федоровна Рязановская; 1895—1983) родилась в г. Лохвице Полтавской губернии, а умерла в Сан-Франциско. Однако, строго говоря, Нину Федорову нельзя назвать эмигранткой. Она не покидала Родины. Получив образование в Петрограде, Нина Федорова переехала в Харбин, русский город в Китае. Там ее застала Октябрьская революция. Вскоре все русские, живущие в Харбине, были лишены советского гражданства. Многие из тех, кто сразу переехал в Россию, погибли. В Харбине Нина Федорова преподавала русский язык и литературу в местной гимназии, а с переездом в США — в колледже штата Орегон. Последние годы жизни провела в Сан-Франциско. Антонина Федоровна Рязановская была женой выдающегося ученого-культуролога Валентина Александровича Рязановского и матерью двух сыновей, которые стали учеными-историками, по их книгам в американских университетах изучают русскую историю. Роман «Семья» был написан на английском языке и в 1940 году опубликован в США. Популярный американский журнал «Атлантический ежемесячник» присудил автору премию. «Семья» была переведена на двенадцать языков. В 1952 году Нина Федорова выпустила роман в Нью-Йорке на русском.

Нина Федорова

Русская классическая проза

Похожие книги

Дар
Дар

«Дар» (1938) – последний завершенный русский роман Владимира Набокова и один из самых значительных и многоплановых романов XX века. Создававшийся дольше и труднее всех прочих его русских книг, он вобрал в себя необыкновенно богатый и разнородный материал, удержанный в гармоничном равновесии благодаря искусной композиции целого. «Дар» посвящен нескольким годам жизни молодого эмигранта Федора Годунова-Чердынцева – периоду становления его писательского дара, – но в пространстве и времени он далеко выходит за пределы Берлина 1920‑х годов, в котором разворачивается его действие.В нем наиболее полно и свободно изложены взгляды Набокова на искусство и общество, на истинное и ложное в русской культуре и общественной мысли, на причины упадка России и на то лучшее, что остается в ней неизменным.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Владимир Владимирович Набоков

Классическая проза ХX века