Дети кицунэ

Когда он, вырядившись в какую-никакую одежду (кажется, украденную в старом доме Эри), выбрался обратно, я не могла отделаться от одной очень неприятной мысли. Несмотря на лисьи глаза и клоки бурой шерсти у висков, внешне, в человеческой шкуре, господин Орочи больше походил на меня, чем на Такеши. Те же брови, те же губы, тот же нос. Правда, сейчас мужчина выглядел совсем уж потрёпанным. Худой, с всклокоченными волосами, спадающими почти до пояса, щетиной и десятком всевозможных татуировок – наверно, в прежнее время я бы и рядом стоять не захотела.

– Ну и как я тебе? – усмехнулся Орочи, живенько заплетая волосы в косу. – Да, признаюсь, видок не самый привлекательный, но что дано богами…

– Просто скажите, что вы хотите сделать. Такеши сейчас в лапах онрё, а вечером начнётся бойня. У вас есть какой-то план, как это остановить?

Он выдал какую-то грустную, виноватую усмешку. Сгорбился, спрятал кисти в рукавах. На меня посмотрел так, будто отчаянно пытался что-то сказать, но всё никак не мог подобрать слова. Как-то мялся, как-то жался…

– Наверно, для тебя будет не самой приятной новостью, если я скажу, что нам придётся совершить маленькое путешествие вдвоём… – дёрнув плечом, сказал он.

И был совершенно прав. С каждой минутой мне было всё противней находиться рядом с ним – и такая обида разъедала, такая обида! Почему мой дядя – тот, кто действительно любил и заботился обо нас с братом, – теперь лежит в земле, а этот тип, мало того, что ушедший, так ещё и опозоривший всю семью, преспокойно бегает и продолжает считать себя нашим отцом?! Я не думала, что буду так злиться, когда увижу его. Но я действительно злилась. Просто ненавидела!

– Зачем? – пробурчала я.

– Опередим тех, кто тоже хочет добраться до гонга.

* * *

Мы пробирались по кладбищу. Рядом с могилой матери Орочи занервничал и, кажется, даже хотел подойти, но быстро передумал и только прибавил шаг. Я исподтишка рассматривала его, как диковинного зверя, и всё никак не могла понять – ну куда нужно так вляпаться человеку, чтобы в свои сорок с лишним он выглядел лет на десять старше? Зачем наносить себе на кожу бесчисленных драконов, рыб, демонов-они и ещё с сотню непонятных существ в виде татуировок? И сложно поверить, что этот человек – вернее, какое-то подобие человека, – имел прямое отношение к моей семье. И ко мне. Нет, у меня просто в голове не укладывалось, что это – мой отец!

– Знаешь, твоя матушка так же недовольно молчала, когда обижалась, – усмехнулся Орочи.

– Славно, что вы помните о ней, – ядовито бросила я. – Кстати, знаете, из-за чего она умерла? Такеши очень хотел узнать, куда пропал его отец, и связался с онрё, жаждущим крови. Да, этот онрё и меня убил. И дядю.

Орочи виновато опустил голову. Либо неплохо играл, либо действительно испытывал что-то, похожее на сожаление. Мы уже шли по лесу, и обгоревшие останки дома Эри лишний раз напомнили мне о том жутком вечере, когда меня не стало.

– Харуко, дочка… Я… я понимаю, как это тяжело… Но когда начнётся хякки-ягё, мы обязательно вернём всех! И матушку, и дядюшку, и тебя… Пойми, я ведь даже не думал, что так обернётся…

– А как вы думали? Вы оставили нас одних, вы нас бросили!

– Милая, на то были веские причины…

– Какие веские причины?! Вам стало скучно?!

– Харуко, умоляю, не кричи так громко, лес небезопасен…

– Небезопасен? А вы не бойтесь, начнётся хякки-ягё, и мы обязательно вернёмся!

Он заметил, как мои глаза заблестели от слёз. Снова опустил голову, снова как-то замялся.

– В Ёми было неспокойно… – неловко пробормотал он. – Там и сейчас неспокойно, но тогда…

– А предупредить? А сказать хоть что-нибудь, чтобы Такеши не пришлось гадать, куда вы делись? Или это было слишком трудно?

– Ох, дочка… Знаешь, я так завидую твоему взгляду на мир. Раз – и всё просто. Но… ты же понимаешь, что жизнь сложнее. И когда ты думаешь, что пропадаешь всего на месяц, вроде и нет смысла в том, чтобы что-то объяснять… А потом проходит десять лет, и ты возвращаешься на обугленные руины… И получается, что уже слишком поздно что-то объяснять… Понимаешь, я ведь недавно приходил… Когда вы были живы… Помялся на пороге, как-то не смог… И убежал… Кажется, даже шкурой на ветках зацепился…

Вот тебе и разгадка, что за лис вертелся у дома. Бесполезная, ненужная и совершенно не своевременная. Но разгадка.

Я пыталась разглядеть фальшь. В то, что этот человек может говорить правду, верилось совсем слабо. Да и если он действительно не хотел пропадать, и действительно уходил всего на месяц, но какие-то обстоятельства заставили его исчезнуть, то тогда получается, что в этом чудовищном водовороте крови и слёз никто не виноват. Никого нельзя наказать, никого нельзя пристыдить… Не на ком выместить злобу. И тогда выходит, что над нами просто поиздевались боги. Как можно наказать богов?

– Мне недолго осталось, – буркнула я. – Рано или поздно что-то успокоит онрё, и тогда мы оба отправимся на тот свет. Позаботьтесь, пожалуйста, о Такеши. Он один не справится.

– Так-так-так, погоди, дочурка, – Он схватил меня за плечо. – А ты куда собралась?