Дети кицунэ

– Честно говоря… я и подумать не могла, что госпожа Химицу может быть так приветлива к представителю более низших сословий.

– О, Харуко, тут весьма любопытная история, – Нобу усмехнулся. – Понимаешь ли, в чём дело. У нас есть некоторые схожести в биографиях. К тому же, мы из одного города. Родственные души, понимаешь ли. Ох, ты только посмотри! Не об этом ли театре говорила госпожа Химицу?

Павильон бунраку находился на отдалении от других. Я никогда не была там и знала только то, что кукольные спектакли в нашем городе проводились нечасто – большинство предпочитало театр-кабуки, с живыми актёрами. Всю дорогу Нобу рассказывал, какие превосходные костюмы шьются для здешних актёров – живых и сделанных умелыми мастерами, – и всё не уставал добавлять, что семейство Химицу, всё-таки, одевается в разы лучше. Когда мы вошли внутрь, я удивилась – неужели представление абсолютно бесплатно? Теперь Нобу принялся расхваливать ещё и местных театралов. Честно признаться, он успел меня утомить.

В театре было довольно многолюдно. Нобу тут же принялся здороваться со своими знакомыми, а я оглядывалась, пытаясь выискать хоть какую-то подсказку. Я знала, что должна быть рядом с Нобу. В конце концов, если его кровью умоется город…

– Мы начинаем представление! – заговорил невысокий мужичок, стоящий перед ширмой кукловодов. – «Принц Курайтани»!

Ох, принц Курайтани, кем бы ты не был, ты уже слишком настойчиво успел вторгнуться в мою жизнь.

Может, мне показалось, но ведущий через-чур старательно оглядывал гостей. Особенно заострял внимание на каком-то самурае, сидящем в первом ряду. О нём мне уже доводилось слышать – кажется, он когда-то служил у семейства Кацусима, а после их гибели отправился в свободное плавание. Тревога внутри меня билась ещё сильнее. Что-то не то, что-то не то… Опять – Кацусима, Курайтани, ёкаи, город Ёми…

Заиграла музыка, над ширмой показались куклы. Одна – лиса, другая – молодой воин в тёмных одеждах. Судя по всем, он был тем самым принцем Курайтани.

– Любопытный костюм, – шепнул Нобу. Косых взглядов других зрителей он ничуть не стыдился – наоборот, будто бы даже гордился тем, что привлекает внимание. – Чем-то напоминает узоры на стенах дома Ханагава.

– Дома Ханагава? – так же тихо отозвалась я.

Да, давай, подкинь мне ещё одно слово, которое я должна буду запомнить. Сколько ещё таких? И какой смысл мне держать их в своей памяти?..

– Заброшенный дом за рекой. Вроде как на кладбище идти, но чуть дальше на восток. Говорят, он проклят, и всякий, кто переступит его порог, будет обречён на долгую мучительную смерть… Но знаешь, узоры на его стенах просто восхитительны. Говорят, лисья работа…

И вдруг – ширма повалилась. Прямо из-за неё выскочила грязная смутная тень – та самая, чёрная, уже не раз увиденная то в доме, то на городском рынке. Она стрелой накинулась на того самого ронина, за которым пристально наблюдал ведущий, и вцепилась ему в глотку. Брызнула кровь. Кто-то закричал, и те гости, что сидели на последних рядах, тут же кинулись наутёк. Нобу округлил глаза.

– Да неужели?.. – пробормотал он.

Ёкаи повалили со всех сторон. И куклы, и половина зрителей попросту исчезли – до меня начало доходить, что с самого начала они были мороком. Их просто не существовало, а хвостатый оборотень-тануки сотворил их своими мелкими когтистыми лапами. Сам он показался тут же, недалеко от нас. Накинулся на какую-то женщину и сдёрнул с её волос дорогое украшение.

– Гляньте-ка! – послышалось за спиной. – А не это ли красавчик Нобу?

Мы обернулась. Рокурокуби, будто только этого и ожидая, вытянула свою неестественно длинную шею и склонилась прямо над затылком Нобу. Тот подался назад. Тануки подскочил и, не теряя довольного оскала, сломал ему один из «рогов». Другие ёкаи, которых я совсем недавно видела в идзакае, подобрались к нам со всех сторон.

– А ты, оказывается, та ещё крыса, – усмехнулся какой-то одноглазый уродец.

– Продал нас мико – и бровью не повёл, – хмыкнула рокурокуби.

Нобу держался достойно.

– Меня оболгали, – отчеканил он. – Я бы на вашем месте не стал доверять каким-то…

Раздался оглушительный лисий рык – и одно из чудовищ, оскалив острые зубы, вонзило их прямо Нобу в шею. Тот затрясся, закричал, забился в чудовищных судорогах…

И быстро затих.

Я поймала себя на мысли, что уже устала смотреть на кровь.

Но куда страннее было другое. Отскочив, продравшись сквозь толпу хохочущих ёкаев, яя снова взглянула на тело Нобу… и вместо него увидела лишь рыбу. Того самого красно-золотого карпа. Поняла, что, рассказывая о жертве хякки-ягё, господин Нобу говорил о себе. То ли чары держали его в человеческом обличье, то ли какое-то природное оборотничество, но…