Дети кицунэ

– Может быть. Не знаю. Это не так страшно, как может показаться, но… Такеши…

– Давай не будем говорить о Такеши.

То, с каким тоном она это сказала, заставило меня ужаснуться. Неужели она действительно готова отрезать от себя всё, что связано с Такеши? Но… разве я поступаю как-то иначе? Мысли спутались, и я просто нервно мусолила рукава, прислушиваясь то в песне Йеньяо, то к собственному дыханию.

– Как ты тут? – спросила мать. – Где живёшь? Ты ведь нашла безопасное место, да?

– Да, я… я живу у кладбища…

Я вздрогнула, нащупав в рукаве костяные фигурки. Вытянула ту самую, которую подобрала на могиле. Показала. Я не была уверена, что призрачные руки матери были способны её выдержать, но прятать эту поделку дальше уже не могла.

– Это было на твоей могиле, – сказала я, не глядя протянув ей фигурку на ладони. – Кто-то оставил её… там…

– О, как это мило с его стороны, – Холодный воздух скользнул по моей ладони. – Бросить жену с двумя детьми, пропадать где-то десять лет, а уж когда и извиняться не перед кем, можно и поделку на могилку бросить, будто за это всё прощается.

– То есть вы хотите сказать, что это сделал отец?

– Он всегда так делал. Вместо того, чтобы видеться лично, он подбрасывал эти мелкие нэцкэ… Знаешь, как мы познакомились? Я собирала цветы у дома Ханагава, а он подбросил мне фигурку. Вот такую же, только без лисы. Постеснялся, наверно, в первый раз. Во второй он пихнул мне поделку в виде богини Инари – знаешь, её ведь считают покровительницей лис. Потом подсунул влюблённую парочку, ожерелье в виде лисьей морды, и только в пятый – ты представляешь? – только в пятый раз он-таки осмелился выйти сам. Как тут семнадцатилетняя девчонка устоит? А вся моя семья была против, и только я, дурёха молодая, поддалась на эти глупости, и…

Я кое-что заметила. С каждым словом тон матери становился всё мягче и мягче, и если в начале звучал, как яростная ругань, то ближе к концу больше напоминал какую-то жалостливую песню. Она как будто устала злиться. Я молча убрала фигурку обратно и достала другую, с младенцем на спине у лиса. Тут уж мать позволила себе усмехнуться.

– Вот такая у тебя нянька и была. И нянька, и люлька. И дядя твой ещё постоянно удивлялся: почему это у ребёнка все пелёнки в шерсти?.. Мы ведь ему так и не сказали ни о чём… И тебе не сказали… Знаешь, много ведь смешных историй было… Ты их не помнишь, а мы…

– Почему вы молчали? Почему я только сейчас узнаю, что мой отец, оказывается, был оборотнем, мой брат – я правильно понимаю? – просто пошёл в него, и всё это время вы скрывали от меня это?

– Каким тоном ты со мной говоришь?!

– А каким ещё? – Я повернула голову. Смотреть на истлевшее лицо матери было страшно, но злость перебивала всякий страх. – Если бы я знала, что Такеши оборотень, я бы ни за что не допустила этого! Он бы не стал бегать к господину Нобу, он бы не связался с чудовищами!

– Ты оправдываешь убийцу?

– Такеши не убивал нас! Нас убил его дружок, Сора, и с этим Сорой он повёлся, потому что страсть как хотел почувствовать себя нормальным, а не чудовищем, которому нужно прятаться ото всех!

– А что это ты такая уверенная? Сама с ним говорила?

– Я прочувствовала всё это на своей шкуре, – Я до хруста стиснула кулаки. – Зачем вы заставляли Такеши прятаться? Да, конечно, на улице бы ему грозила опасность, но дома-то, дома он мог быть собой!

И вдруг – мать как будто испугалась. Закрыла лицо руками, спрятавшись от меня, втянула голову в плечи. Это почувствовали все – и Йеньяо изменилась в лице, притом всё ещё не переставая петь, и Кокоро в своей шкатулке заскреблась.

– Я не знала, как с ним быть, – прошептала мать. Я не знала, умеют ли духи плакать, но всей душой ощутила, что происходило именно это. – Когда Такеши появился на свет… Орочи был так рад… Сын – оборотень, хоть и ханъё… И я тоже… Они ведь в лисьем обличье были так похожи… И Орочи постоянно возился с ним, и всё ему объяснял… А когда он ушёл… Харуко, откуда я могу знать, как быть лисом? Откуда я могу знать, что можно делать, а что… нельзя… Естественно, я решила растить из Такеши человека, а как ещё?

– Наверно… в этом есть своя правда…

– Харуко, послушай, – Её призрачные руки легли мне на плечи. – Найди его. Найди его и… и уведи куда-нибудь. Подальше от мико, подальше… Мёртвые говорят, скоро будет хякки-ягё. И все пойдут куда-то – ну, куда обычно ночное шествие идёт-то? Ты можешь пообещать, что найдёшь?

– Матушка, как я это сделаю? Я уже пыталась его найти, а он укусил меня и сбежал…

– А если через отца? Если Орочи подкидывает такие вещи тебе, значит и к Такеши тоже попробует попасть… Надо просто искать зацепки, надо… Надо понять, чего хочет этот Сора… Харуко, я не знаю, как быть, но… Может быть, есть какая-то возможность…

– Хорошо. Я попробую.

– И себя береги. Когда-нибудь всё это закончится, и… и снова всё будет хорошо… А пока, наверно, лучше идти. Эта девочка уже похрипывает…