Девочка и Дорифор

Вероятно, душа, за всю земную жизнь, изредка или однажды заглядывает из этого света в иные и необычные пространства, назовём их заповедными. Они залиты светом иным, пронизаны теплом иным. То и другое не только непривычны для вас, но и ничуть не изведаны историческим опытом остального человечества. Тот свет и то тепло сразу же заполняет заглянувшую туда душу, то есть, вас, и никуда более не перемещается. Огонь поддерживается сам собой. Да и не огонь то вовсе, – хоть в прямом, хоть в переносном смысле. Природа того пламени, конечно же, не подлежит нашему дотошному исследованию. Не разрешается она с помощью обычных размышлений: ни прямо и непосредственно, ни логически и рассудительно, ни изобразительно и художественно, а уж тем более, не научным опытом всяческого измерения. Просто есть незримое присутствие этой природы среди нас. И смысл её заключается именно в присутствии, собственно в нём, никогда не разгаданном. Тайна этого присутствия печёт наше сердце, обжигает совершенно естественным манером, естественнее которого ничего в жизни и встретить-то невозможно.

Мы осмелимся утвердить следующее: природа, что побуждает неизведанное нами пламя и в нём же обитает (с одной стороны), и вожделенная Она, равнозначная вечности, в которой вы крайне нуждаетесь (с другой стороны), то и другое – суть едины. Они – разные стороны одной сути. Утверждаем сие без колебаний. Впрочем, кто знает? Не надо бы нам рисковать уверенностью, чтобы не оказаться вдруг смешными при довольно непредсказуемом развитии событий. Уверенность ведь частенько съедается последующими сомнениями, проглатывается ими без остатка. Да. Не будем слишком смехотворно выглядеть. Потому-то утверждение с непоколебимостью мы на всякий случай оставляем за собой, но связывать себя какой-либо уверенностью – даже и не подумаем. Застраховались. Но, тем не менее, известно, что иногда Она и без нашего спросу возникает во плоти, является из никогда неразгаданного мира, и непосредственно возникает подле нас. Вернее, подле нашего Касьяна Иннокентьевича, поскольку данная история исключительно его.

Теперь обещанная история.

Обычно подобные рассказы начинают с момента, со случая так называемого знакомства. И мы бы начали примерно с того же места, но, позвольте напомнить, обычного тут, как говорится, и рядом не валялось. Знакомства в общепринятом смысле тоже трудно разглядеть. И момент, можно сказать, попросту бессмыслен и неуместен из-за отсутствия вообще заметной роли времени в данном повествовании.