Девочка и Дорифор

Вместе с тем, переведя дух, мы обнаруживаем, что художник, вернее, изобразитель, рассказом своим, по-видимому, нарисовал перед нашим взором весьма распространённый в человечестве «треугольник». Возделанная и плодородная среда обитания нашего художника порождает определённо другого товарища, который уводит невесту. Так скажут многие. Треугольник. Обычный. Но они будут неправы. В нашем случае, здесь – ни к чему считать углы. Не стоит этого делать, поскольку не возникает проблем выбора. Ни с одной из сторон. Скорее, здесь другое геометрическое понятие – линия. Линия, может быть, самой жизни, у которой, как известно, два конца и, сколько бы ни было у неё всяких углов и поворотов, линия та никогда не замыкается внутри себя. Она раскрыта в пространстве. Поэтому и незаметно особой надобности её изламывать для сложения знакомой всем геометрической фигуры, как, впрочем, и неизвестной никому. Однако опять же нет, господа. И не линия тут. Хоть кривая да хоть надломанная. Если бы линия, тогда главным в нашем пересказе истории Даля стал бы залихватский сюжет, где обязательно господствует именно самая настоящая линия, пусть и до безобразия угловатая. А ведь сюжетом, иначе говоря, остро выраженным главным руслом жизненных событий меж наших героев мы вас не побаловали. И не потому, что вездесущая лень или отсутствие должного багажа реалистических знаний не содействовало тому. Нет. Даже вообще всечеловеческий багаж опыта – в данном случае не имеет весомого значения для становления очевидной картины, где роль нашего живописца прописана единым штрихом. Здесь уже заранее, извините, обозначилась иная геометрическая фигура меж наших героев, и тоже простая до скуки: явный четырёхугольник. Да, господа хорошие, средь них присутствует извечно прячущийся посредник – четвёртый персонаж. Именно он и придаёт смысл связи остальным трём. Он вроде бы тоже почти посторонний и определённо Далю недорогой, а даже несколько наоборот. Но, по всему вероятию, этот четвёртый персонаж, неизвестный коллега по цеху, назойливо обитающий в фантазиях «Фаты Морганы», несомненно, именно он своей наглой физиономией дополнил и заключил геометрическую форму прямоугольного равностороннего четырёхугольника. А, сотворив этот определённый абрис, именуемый квадратом, тут же взял кисть и призадумался, во что бы её обмокнуть.

Заметив наше невнимание, отступление, или никчёмный комментарий, Касьян прервал рассказ. Он глядел куда-то сквозь пустую стену комнаты, сиротливую без разноформатных прямоугольных плоскостей, в коих ещё недавно обреталась законная их Обитательница. Мы, не зная куда глядеть, притупили взор и отвели глаза к потолку, где в углу зависла одна ниточка тоненькой паутинки. Мы едва её различили, без особой целесообразности. А в глубине глаз у нас невольно вспыхнул вопрос: бывает ведь в жизни один-другой эпизод радости? Возможно, для вас и незначительный. Ну, пусть чуть-чуть, пусть малюсенькая зацепка, а? Касьян Иннокентьевич, ну, не мучьте. Шанс, он всегда где-нибудь зависает, прежде чем окончательно ему смахнуться в небытие. Так ведь?

Художник поймал наш вопросительный взгляд и усмехнулся. “Шансов представлялось полным-полно”, – прокатилось в той усмешке. Пожалуйте. И рассказ продолжился.

Нам уже известно о возникновении чуда, которое позволило наладить столь долгожданные для Касьяна встречи наедине со странною подружкой. К тому же – весьма продолжительные, сравнимые с течением всей жизни. Теперь встречаться один на один и сколько угодно им потакала сама судьба, обеспечив безопасность от крутых поворотов и жёстких изгибов. Могущественная вселенская участь уже преспокойненько принялась забавляться незатейливыми представлениями природы людей, зная, что, попуская даже теснейшее уединение художника с… не угадать нам теперь, как назвать ту женщину… – никогда не придётся развивать сие начинание до создания семьи. Тем более, такого фантастического качества, представляемого Касьяном.

Они встречались. Охотно. И уж нету вам упорно мешающих обстоятельств. Эти подельники давно уволились, а их когда-то прогрессивное предприятие вскоре полностью распалось. И на сей раз они, будучи вольными и раскрепощёнными, словно сговорились не только не встревать поперёк пути нашей парочки, а даже постановили всячески потворствовать их длительным свиданиям, подпитывать их неограниченной свободой и непринуждённо погружать в состояние веселья.

Но встречаться не означает сближаться.

Он и она встречались, но её мир Касьян Почвин мог видеть исключительно издалека, правда, бывало, подступал к ней вроде бы вплотную. Но непосредственно приблизиться к известному нам бесконечному раскрытию, а тем более ощутить… что вы, избавьте, не будет этого, даже при полном отсутствии обстоятельств. Для него она была и стала нетронутой женой. Он осознанно её не знал вообще. По сути, она пребывала вечной невестой. Не-вестной. Неизведанной.

В лесу, под шелест листьев, хруст сухих веток, птичий гомон…