Девочка и Дорифор

– Да, но вы не спрашиваете, по какому праву я взялся писать ваш портрет, приступил без вашего на то разрешения? – полюбопытствовал пришелец, гладя сухую хвою на земле. – Не престало ведь мне вероломничать. Вежливость – первое моё правило-с. Помните, что провозгласил один великий испанец? Я не совсем точно могу процитировать, но, одним словом, оно есть то, что требует минимума усилий, но ценится максимально. Немного коряво, простите меня. Я всегда чрезвычайно вежлив с клиентами. И не из слабости моей, а, скорее, благодаря поддержанию традиции. Мне, поверьте, и вправду это ничего не стоит-с. И, поверьте, дорого ценится теми же клиентами-с. А вы просто не помните, когда сделали заказ-с. Такое у вашего брата часто случается. Но ничего, прощаю. А хотите, напомню тот момент? Хотите, знаю, что хотите-с. Любопытство, оно тоже по нашей части, поэтому знаем-с. Вы искали метод, при помощи которого создали бы новую и необычную картину мира. Вы тогда вопрошали-с. Отчаянно вопрошали. И ваш вопль был услышан. Мной услышан. Вопрос ведь адреса тогда не искал-с, не кликал-с, пускался он туда, туда, за тридевять земель, в тридесятое царство, то есть, в никуда-с. Значит, ко мне. Вот и попал-с. А я, знаете, совершенно безотказный. И опять же – не из слабости моей. Слабость кое в чём другом состоит-с, и признаваться в том, должно быть, стыдно. А безотказность, с ней и вежливость, и даже услужливость, это всё вперемешку, скорее всего, и есть моё основное кредо. На том, как говорится, и стоим-с.

Луговинов вздохнул. Не знал, что ответить. Он вообще не собирался ничего отвечать.

– Не расстраивайтесь, – неизвестный художник встал и сбежал вниз, до самого уреза воды. Он крикнул оттуда:

– Не расстраивайтесь. Всё хорошо-с. Кстати, а вы не знаете, насколько простирается глубина водоёма?

Луговинов там, наверху природной воронки, равнодушно пожал плечами.

– Говорят, метров шестьдесят, – крикнул гость в ответ себе.

Не раздеваясь, он ловко, несколько бочком прыгнул в воду, головой вниз, отплыл от берега скоростным профессиональным кролем до середины озера и резво нырнул. На манеру дельфина.

– Соучаствуйте-с, – крикнул гость, когда вынырнул по грудь и отдышался. И снова нырнул. Уже проще: солдатиком. Остро поднял руки вверх и канул.

Луговинов, конечно же, не думал составлять ему компанию. Но вприпрыжку спустился до воды, присел возле, и потрогал озеро пальцами. Вода в нём была не слишком холодной. Купаться можно. Однако Антон Вельяминович отступил чуток наверх, обхватил, кажется, единственное тут лиственное деревце и нехотя, исподлобья стал поглядывать на середину озера.

Гость не выплывал. Ни дельфином, ни солдатиком.

– Хм, – произнёс учёный в нос, а затем проговорил про себя: «Соучаствуйте. Угу. Не запрещено думать, что мы и на самом деле чем-то похожи меж собой, но топиться я не собираюсь». И с этой думой Луговинов стал подниматься по склону крутого берега озера к оставленному на обочине шоссе автомобилю.

Сверху его взгляд без особого наслаждения падал на озеро. Оно было спокойным на всю толщу шестидесятиметровой глубины. «Может быть, и значительно глубже, – подумал учёный, – может быть, оно сообщается с центром земли, а оттуда и с самим адом»? Но учёный не задавал себе вопроса ни о пришельце, ни о природе, им движущей, ни о происхождении. Будто знал раньше. Или, предположим, давно поджидал. Ага. Давно поджидал. «Вот и дождался, – вновь подумал или ясно проговорил про себя Антон Вельяминович, – теперь определённо необходимо принимать решение, с кем соучаствовать».

– Вы правы! – раздалось под гладью озера вместе с эхом. – Оно глубже-с! Но вы поезжайте, поезжайте. Я вас ещё найду, если надо-с.

Луговинов переждал на шоссе встречный поток автомобилей, перешёл на противоположную сторону, сел в «Saab», развернул машину обратно к городу и дал ей разгон до ста восьмидесяти за один вздох. Вскоре те автомобили, которых он пережидал, будучи кратковременным пешеходом, остались далеко позади.

«Чем-то мы схожи», – Антон Вельяминович вертел в голове фразу гостя, и более ни одна мысль не прибывала за всю дорогу до города.

Он решил немного попетлять, и тут же осуществил это постановление, выехав на «клеверный лист» новенькой дорожной развязки, а затем оказался на скоростной кольцевой дороге.

Вскоре съехал с фешенебельной трассы на дорогу обычную, а потом на просёлочную и, в конце концов, на лесную. Там, перед обширной лужей он остановил автомобиль.

Луговинов припомнил себе промелькнувшую мысль о намерении что-то выбрать. «Да, надо решиться, с кем соучаствовать», – продвинул он слабую мысль.