Девочка и Дорифор

– Такова природа людей. И собственность-то у них – частная, кусочечная. А сойдутся – ох, погубят друг друга. Но многие думают, что спастись можно как раз при объединении. Здесь глубочайшее заблуждение. Погубят. Непременно погубят. Объединяются люди лишь для враждования с внешним окружением. Почва вражды – самая плодородная для слитности людей. Она востребована. Противник-то неизменно под рукой: любой встречный человек, власть, природа, а то и Сам Бог. А вражда известно до чего доводит. Погубляются друг от друга даже и те люди, кто сошлись меж собой для враждования с другими. Ибо они соединились исключительно для осуществления любимой вражды, обожаемого противостояния. Пусть даже, по их мнению, во имя благородной цели. А вражда – существо перетекающее, цели не имеющее. Она спокойно липнет куда угодно, будто смола. Ей не нужна определённая причина, её природа аморфна и равнодушна. Или она вообще представляет собой особую область, необычную среду, – Фотиния создала взглядом круг, – мы живём в мире всяких пространств. И незаметно входим, вступаем в одно из них, случайное, даже не зная, куда вступили. Этих вместилищ – море. Меж них есть и область вражды. Входим туда, в состояние, и выходим оттуда, из состояния, а оно остаётся. А главное – никогда не пустует. Оно востребовано. Блуждаем, бедные мы, по всяким другим окружениям, что и похуже вражды будут, а мы того не ведаем. И там полно людей, чем-то они занимаются. Будто бы сообща. А надёжное спасение от смертельно опасной стихии, оказывается, – целиком единолично.

– “Спасайся, кто может”, – поддержал её вывод вежливый сосед. – Не этими ли словами взывают к людям, объединённым случайно тут подвернувшимся пространством, но, внезапно вот попавшим в серьёзную и необратимую беду.

– Угу, сам принимай решение, не гнушаясь любыми подручными средствами, даже явно паскудными, – Фотиния уже и засмеялась, – почему бы и мне с вами не согласиться.

– А веник? – будто бы ни с того, ни с сего вопросил Дорифор.

– Веник?

– Да. Метафорический. Тот, в котором каждый прутик по одному сломать легко, а в их связанном виде – совершенно невыполнимо.

– Вы сказали: «связанном», значит, лишённым свободы.

Дорифор погладил рукой дверь.

– Выходит, обычное и повседневное, причём независимое выживание обретается в отчуждении, – посомневался он. – Через отчуждение?

– Да. Но не обязательно, и не в отчуждении. Просто не в объединении. Как, например, до сих пор живут коренные обитатели Лапландии.

– Кто? – А, ну да. Лопари. Я знаю. Видел. У них естественное семейное хозяйство. Но не одни лопари и самоеды живут без ближних соседей, а вообще всякие хуторяне.

– Да, да, да. Отдельное хозяйство владеет клочком земли и на чужое имущество не зарится. А поскольку не зарится на всякое чужое, значит, этого чужого не существует. Вроде все вокруг не враги, но и объединяться – желания нет. И необходимости – тоже.

– Угу. Но бывает ещё общее дело, – ноготок мужчины прошёлся большим кругом по плоскости двери.

– Общее дело?

– Общее. Но у общего дела есть только известная нам философия. Хм.

Фотиния, она же Фата Моргана медленно покивала головой то ли в знак согласия, то ли в знак сомнения, позволив ржаным волосам обнять всю шею, и неуверенно двинулась в сторону вновь заселённой ею комнаты, не теряя притом надежды на дальнейшее течение разговора. Но человек, похожий на Дорифора немедля окончил прежнее намерение войти к себе и переступил порог. Находясь уже внутри, ладонями стукнул друг об дружку, и несколько крошек прошлогодней краски вылетело из-под ногтя мизинца в коридор.

– Попробуем немного выжить сугубо в личном пространстве, – сказал седой античный герой в ту же сторону и без намёка на философию, – на будто бы патриархальном хуторе.

– По-жа-луй, – согласилась героиня мифов, проговаривая это слово по слогам, в такт медленным шагам на пути к себе.

– Да, – человек, похожий на изваяние, почесал ноготком ухо и вскинул палец вверх, – да.

Соседка остановилась.

– Да, – продолжил Дорифор. – Вы давеча, говоря об отчуждении и объединении, вскользь упомянули о Боге и о востребовании. Я не понял связи. Получается, будто Бог востребован людьми для враждования? Он – почва для возделывания вражды и раздора? Не из-за Бога ли Каин убил Авеля? А как же благо?

– Нет, это лишь действительно вскользь, как вы изволили заявить, – Фотиния встряхнула головой, и ржаные волосы её опустились за спиной. – А по правде сказать, для блага востребован Тот Бог, Который на небесах. Но Бог, обитающий среди людей, никогда не будет востребован людьми. Впрочем, как и драгоценности: они тоже востребованы, когда их нет у тебя; но когда ты знаешь об их надёжном существовании в повседневной жизни твоей, утрачиваешь ты к ним всякое внимание.

Дорифор молча поглядел вверх.

Затем вход в комнату завершился. У него и у неё. Их двери закрылись одновременно, издав характерные звуки при захлопывании: у него – мягкий стук, у неё – востренький щелчок.