Девочка, кот и штурман

– Мы не поедем в Реповый город, – резко сказала Ина.

– Репа – это овощ, – заметила Берит.

– А мы ненавидим овощи! – крикнула Сиссель.

– Да. Овощи противные! – закричали остальные сестры и зарыдали еще громче.

– Действительно, – согласилась южанка. – Но кроме репы там есть еще и принц, и мне кажется, что вы все ему очень понравитесь.

– Верно, – подхватила стоявшая рядом с ней женщина. – Вы, девушки, как раз в его вкусе. Принц Манфред таких любит.

– Правда? – переспросила жена капитана. Отойдя от дочерей, она подошла к южанкам. – А скажите мне, этот принц богат?

– О да, – воскликнули обе одновременно. – Он один из самых известных южных богачей. Разбогател на продаже репы.

– Здесь это деликатес, – добавил кто-то из толпы.

Миссис Бритт подскочила от радости.

– Не беспокойтесь, девочки, – сказала она. – Я нашла другого. Еще богаче. Скорее! Садитесь в карету. Мы едем в Реповый город.

Фрейдис кипела от негодования. День выдался настолько теплым, что ей даже пришлось снять плащ из шкуры лося.

– Вот тебе и ранняя зима, – ворчала она, перебирая ракушки на западном берегу Нордлора. Сегодня утром как раз выбросило свежую партию. В Северном море, должно быть, сильные течения.

Сегодня был первый день зимы, а на холмах не оказалось ни крупинки снега. Впервые за двадцать лет зима официально запоздала, что не осталось незамеченным жителями деревни.

– Ой, дайте мне еще одно пальто, – сказал мясник Ларс в сторону Фрейдис, когда в деревне стоял самый жаркий осенний день за последние пятнадцать лет.

– Определенно, это самая теплая зима, какую я только видел, – говорил хозяин таверны Арвид. В такую жару от госпожи Блубел воняло неимоверно. Целых три недели приходилось держать окна постоянно открытыми, чтобы избавиться от ужасного запаха.

– Ну когда уже пойдет снег? – ныл Хенрик. После того как его таверна «Затопленный угорь» сгорела, ему пришлось искать новую работу. Так что теперь, вместо того чтобы подавать напитки, он счищал снег с вымощенных булыжником улиц. Если погода не изменится, то ему скоро придется продавать свое имущество ради куска хлеба.

Если одни жители деревни были просто недовольны Фрейдис Спитс, то другие по-настоящему на нее сердились. Жены проклинали ее за то, что она отправила их мужей в море так рано. Матери горевали, что море унесет жизни их сыновей. А маленькие дети звали по ночам отцов и плакали: «Ну почему из-за этой вредной старухи папочка уехал?»

Раньше бы Фрейдис оскорбилась от таких слов, но сейчас ее беспокоило иное. Получается, она уже во второй раз дала неверное предсказание. Может, она действительно теряет свой дар? Ее мать Герта перестала слышать раковины в восемьдесят шесть лет. Тогда вряд ли дело в этом, ведь у Фрейдис было еще тридцать лет в запасе. Возможно, она просто снова ошиблась. Все время от времени ошибаются.

Фрейдис еще могла справиться с тревогой по поводу своего дара, но игнорировать другую проблему было невозможно. Полученные от капитана деньги быстро заканчивались. Скоро ей снова придется питаться объедками. К тому же она содрогалась от мысли, что ее ждет, когда капитан вернется с Великой охоты. Ведь хозяин «Отважного леопарда» заплатил целую серебряную монету за предсказание, которое оказалось неверным, и вышел в сомнительный рейс на два месяца раньше срока.

Желая отвлечься от мыслей о гневе капитана, Фрейдис достала из песка еще одну ракушку, тускло-зеленую с одной стороны и ярко-голубую – с другой. Она поднесла ее к уху и прислушалась к плескавшимся внутри словам:

МОРЕ НА СЕВЕРЕ ВЗДУЕТСЯ И ВЗРЕВЕТ, КОРАБЛИ СОБЬЮТСЯ И ИЗМЕНЯТ КУРС, А ОДИН НЕСЧАСТНЫЙ С ДЕРЕВЯННОГО «ЛЕОПАРДА» ВСТРЕТИТ РАССВЕТ НОВОГО ДНЯ НА ДНЕ МОРСКОМ.

Фрейдис просияла от радости. Хотя в предсказании не говорилось, кто именно утонет, но вполне может статься, что и хозяин «Отважного леопарда». Она очень на это надеялась. Ведь если капитан Бритт умрет, то уже не сможет причинить ей неприятности за очередное неверное предсказание.

Желая этого всем своим сердцем, Фрейдис вернулась в деревню и купила себе один из знаменитых пирогов госпожи Блубел. В конце концов, может, все еще и наладится.

Человек за бортом!

Харойльд ошибся. Когда Уна проснулась на следующее утро, буря не стихла. Напротив, она вот-вот собиралась разразиться.

– Задраить люки! – кричал с палубы капитан. – Привязать шлюпки! Надвигается серьезная буря, парни!

Все бросились выполнять приказы, и на борту «Отважного леопарда» поднялась суматоха. Даже больных подняли на палубу и привлекли к работе.

– Помрете после шторма, – проворчал отец Уны, подталкивая их концом метлы и сгоняя к лестнице. После недавнего происшествия в столовой, когда он чуть не умер, капитан во что бы то ни стало хотел жить и потому старался держаться от больных подальше, даже на открытом воздухе.