Девочка, кот и штурман

Жена Харойльда вскочила посреди ночи. Несмотря на неподвижный ночной воздух, ставни на окнах спальни были распахнуты. Даже в кромешной тьме, не видя часов, Матильда точно знала, сколько времени. Ставни всегда раскрывались ровно в два часа, каждую ночь. Они с мужем даже пробовали запирать их на тяжелый железный засов, но, независимо от его размеров или мощности, ставни всегда раскрывались и качались на невидимом и неощутимом ветру.

Годами они недоумевали, почему так происходит. Но потом в одном из северных поселений Харойльд случайно встретился с человеком, выжившим при крушении корабля, из которого был построен их дом. Тот припомнил ночь, в которую погиб «Маленький шкипер». Суровая буря немилосердно трепала судно несколько часов, пока в два часа ночи ветер не снес ему нос.

Матильда выбралась из постели и поспешила к окну. На ней были надеты четыре пальто и три пары варежек, однако ей все равно было холодно. Возможно, Фрейдис Спитс и ошиблась насчет раннего прихода зимы, но она была абсолютно права, когда говорила, что зима станет самой страшной, темной и холодной за последние пятьдесят лет. Казалось, что солнце напрочь забыло о Нордлоре да и обо всем Севере. Вместо того чтобы ярко светить им каждый день, оно совсем перестало появляться на небе. Почти неделя прошла с тех пор, как Матильда видела солнце последний раз, и иногда женщина боялась, что больше оно уже не появится.

Все жители Нордлора чувствовали то же самое. Люди практически перестали выходить из домов, за исключением тех дней, когда приходилось отвоевывать продукты на еженедельном рынке, после чего они проходили мимо друг друга в тишине и отчаянии. Нордлор превратился в поселение ходячих призраков: место, населенное людьми, чья кожа бледнее луны и холоднее северного ветра. Казалось, что каждый уголок деревни постепенно умирает во тьме и не останется ничего живого, когда наконец выйдет солнце.

Матильда протянула старческие руки и ухватилась за ставни. Крепко вцепившись в дерево, насколько позволяли ей силы, она захлопнула их. Но стоило ей убрать руки, как те снова распахнулись. Открывающиеся по ночам ставни всегда досаждали им, но сейчас грозили настоящей опасностью.

Холодная зима заставляла людей есть больше обычного, и к этому времени они уже избавились от основной части своих запасов. Старейшины распорядились, чтобы из окружающих городов и поселков привозили больше продовольствия. Но сделать это было проблематично из-за снежных бурь, темноты и сильных ветров: они оказались такими сильными, что уносили взрослых лошадей.

Теперь в Нордлоре по ночам орудовали воры, залезавшие в дома и кравшие то немногое, что еще оставалось. Башню мистера Бьоркмана грабили шестнадцать раз и перестали только тогда, когда там больше ничего не осталось – ни китового мяса, ни вяленой оленины. Во всех домах – в переулках, на улицах и на дорогах – запирали двери и окна, которые больше века оставляли открытыми.

Жителям деревни не хватало не только еды. Им нужны были свечи, одеяла, одежда и даже дрова. Дела обстояли так плохо, что из «Смотрящей чайки» не стали строить что-то новое, а просто разобрали корабль на доски и разделили их между жителями. Уже раз горевшее дерево сжигали снова, и теперь оставался только пепел. Если «Отважный леопард» не вернется с добычей в ближайшее время, им будут грозить не только грабители. Сама смерть появится на пороге.

Отчаявшись закрыть ставни, Матильда стояла и смотрела в окно. Переулок был пуст и тих. За крышами домов блестела река, уходившая на север. Женщина задумалась, далеко ли Харойльд и что он сейчас делает, а потом представила, как муж курит где-то трубку – с ароматом полярной земляники – и смотрит на звезды.

Матильда тоже хотела посмотреть на них, но тут краем глаза заметила кое-что в воде. Ее охватил ужас. На поверхности воды образовались кристаллы льда. Совсем скоро река замерзнет, и даже Харойльд с его картами и знаниями о звездах не сумеет найти дорогу домой.

Последнее предсказание Фрейдис

После того как Уна освободила нарду, тот больше не появлялся. Северное небо потемнело еще больше. Зима приближалась. Кругом стояла кромешная тьма, а глыбы льда, вырисовывавшиеся вокруг «Отважного леопарда», стали уже выше нарду.

– Я уже сомневаюсь, что это был нарду, – пробормотал один из мужчин, пока они пробивались все дальше на север. – Может, просто странный кит, как лоси, которые рождаются с двумя головами.

– К тому же он не летал, – поддакнул другой. – Я слышал, что они летают.

– Ну, – сказал третий, – лучше уж поймать странного кита, чем никакого вообще. Теперь вся деревня будет голодать, и люди на улицах начнут пожирать друг друга. Так случилось в Исло, когда «Качающийся Тарск» вернулся без добычи.

– Не преувеличивай, – возразил Ольф. – Мы наловили достаточно рыбы, чтобы прокормить всю деревню. Нордлор сумеет пережить одну зиму и без кита.