Девушка А

Приход церкви «Гейтхаус» был невелик. Одетые в одинаковые балахоны люди, что-то бренчавшие на гитарах. Мамаши, толпящиеся возле печенья и сквоша, – увидев Отца, они приветственно махали. Малыши, разгуливающие по проходу и то и дело спотыкающиеся. Несколько вдов, слушающих музыку на задних рядах. Одна из них, миссис Херст, была слепой. Ее глаза всегда вглядывались в какое-то далекое прошлое, которое располагалось на высоте метра шестидесяти сантиметров прямо над моим правым плечом. Мы спорили, кому из нас вести ее в туалет в конце службы. Мы говорили, что боимся ее, как дети говорят иногда, будто им страшно, оправдывая этим свою жестокость.

Родители здесь, в «Гейтхаусе», считались уважаемыми людьми. Наше семейство занимало целую скамью, и старухи гладили нас по головам, когда мы проходили мимо.

Какая-то молоденькая мамаша как-то спросила у Итана, не альбиносы ли мы, но он не удостоил ее ответом. Иногда по воскресеньям Отец читал гостевые проповеди, и они пользовались не меньшим успехом, чем проповеди пастора Дэвида. Однажды, когда пастор приболел, Отец взял на себя молитвенную группу, которая собиралась по вторникам, – в итоге она так за ним и осталась.

«СиДжи Консалтинг» он закрыл вскоре после рождения Эви. Причина оказалась проста – ни у кого в нашем городе не было компьютеров; в то время они и во всей стране-то мало у кого имелись. «Первопроходцев убивают, поэтому гонку выигрывают поселенцы» – говорил Отец. Он всегда был религиозным человеком, но кроме этого он был и бизнесменом, и учителем, и привлекательным мужчиной – всегда нравился женщинам. Жизнь Отца представлялась мне в виде круговой диаграммы, которую мы однажды проходили в школе. Со временем прочие составляющие занимали все меньше места – их постепенно вытеснял религиозный сектор.

Все это напоминало театр. Когда в первый раз кто-то рухнул на колени – сраженный, по всей видимости, святым духом, – Итан поймал мой взгляд и сразу отвел глаза. Я почувствовала, как у него затряслись плечи. Во второй раз было уже не так смешно, в третий – еще меньше; а уж когда наш Отец опустился на колени и протянул руки к распятию, как бы ожидая ответных объятий, – нам стало совсем не до смеха. Одна Далила знала, что нужно делать. Она кружилась, танцуя, запрокинув лицо к дощатому потолку и стиснув маленькие кулачки. Священные слезы то и дело скатывались у нее по щекам и падали в волосы.

Именно в «Гейтхаусе» мы впервые встретились с Томасом Джолли. В одно из воскресений, когда мы все по очереди входили внутрь, Мать, схватив Отца под руку, кивнула в сторону незнакомого лысого человека, сидевшего на задней скамье. Я наблюдала за ним во время службы. Он пел не так усердно, как наш Отец или те люди с гитарами, но знал каждое слово, и, когда пастор Дэвид заговорил, он закрыл глаза, весь подался вперед и улыбнулся, обнажив мелкие неровные зубы. В конце проповеди он моргнул и поймал мой взгляд. Я отвела глаза и почувствовала, что его улыбка стала шире.

После службы Отец заторопил нас, чтобы мы быстрее вышли в проход.

– Джолли! – воскликнул он, приветствуя незнакомца как старого, доброго друга. Он что-то шепнул ему на ухо, и тот загоготал.

Мать выстроила нас позади себя торжественной ровной линией.

– Вот это семья! – произнес Джолли, обращаясь к Отцу. – Вот это дети! Я столько о них слышал. – Он пожал мне руку и положил на голову свою ладонь.

Он был худым, но руки его были обвиты мышцами, словно веревками, и все его тело пронизывала едва сдерживаемая бешеная энергия.

– Еще кого-то ждете, да? – спросил он, приложив руки к животу Матери.

Она взглянула на Отца – гордится ли он? – и тоже улыбнулась.

По дороге домой Отец был очень воодушевлен.

– Джолли делает потрясающие вещи, – говорил он. – По всему северо-западу. Он специально приехал, чтобы встретиться с нами. – Отец засмеялся и посадил Далилу себе на плечи. Накрапывал дождик, зонтика у нас не было, и холод пробрался мне под одежду.

На болота наползала осень. Я ускорила шаг, Итан бегом догнал меня. Далила по-прежнему ехала у Отца на плечах. Он взял руку Матери, оторвал от коляски и подмял ее под свою.

– Мои чудесные дети! – воскликнул он. – Моя семья!

Джолли оказался пастором в церкви в Блэкпуле, располагавшейся неподалеку от центральной дороги и гостиницы, где работал Отец. Он помогал ему устанавливать новое оборудование – три современных проекционных экрана, для того чтобы демонстрировать видеоролики и фотографии, и новейшие громкоговорители, которые принес из своего отеля.

– Нигде больше не найдете такой атмосферы, как там, – рассказывал он. – Наэлектризованной. Если хотите увидеть, какой станет церковь в будущем, – вам туда.

Каникулы планировались на конец февраля, как раз перед тем, как новый ребенок появится на свет. Ожидались длинные выходные, и у Джолли было назначено много служб и мероприятий. Отец взялся помогать ему морально и технически. Итан, Далила и я пропустили школу в понедельник.

– Вот где ваша настоящая школа! – сказал Отец.