Девушка по имени Йоханан Гелт

В ответ Джуниор лишь ухмыльнулся: похоже, коп держит его за дурачка. Но он не настолько глуп, чтобы своей волей отказываться от непробиваемой брони, дающей черному братку заведомое право грабить, насиловать и убивать. Имя было единственным ценным подарком, который он получил от тупой мамаши-алкоголички. Подумать только: сначала эта дура спьяну назвала его Леброном Джеймсом, а потом меняла имена чуть ли не каждый год. Кем он только ни звался: и Мохаммедом Обамой, и Клинтоном Каддафи, и даже Каннибалькомом Иксом – всего и не упомнишь… По-настоящему выигрышный билет мамочка вытянула лишь полтора года тому назад. Вряд ли сама догадалась – кто-то надоумил, не иначе. И вот теперь он Джордж Флойд, и твердо намерен оставаться Джорджем Флойдом до гроба – желательно, золо-того…

Представляя классу нового ученика, директор Шелдонской школы мистер Глен Маккалиф выразил твердую уверенность, что старшеклассники, особенно те, кто желает впоследствии поступить в университет, хорошо усвоили истинно либеральные ценности и понятия о толерантности. Дети слушали серьезно, без каких-либо улыбок и посторонних эмоций. На университет здесь рассчитывали почти все. Даже когда стоявший за спиной директора новичок повернулся к классу задом и приподнял подол юбки, никто не был шокирован или возмущен. Истинная толерантность обязует с открытым сердцем принимать «другого», даже когда тот ведет себя подобно павиану в зоо-логическом саду.

Маккалиф остался доволен. Он заступил в должность всего два года тому назад, но уже успел многое поменять как в учебном процессе, так и в системе прогрессивного воспитания. Помимо внедрения новейших методик, директор ввел в школе обязательный курс «Критической теории рас», которую преподавал лично… И надо же такому случиться, что нам с Мики заказали именно этого высокообразованного, либерального, преисполненного самых лучших намерений человека!

В этом месте я сделала перерыв. Предыстория оказалась настолько объемной, что, вбив в ее изучение едва ли не полдня, я только-только подошла к имени заказанного, в то время как заказчица и вовсе пока не появилась! Но, если честно, меня уже подмывало желание прямо сейчас купить билет на самолет, чтобы лететь в город Шелдон и своими руками без всякого заказа оторвать подонку Джуниору то, что он не слишком тщательно прячет под юбкой. Я очень чувствительна к историям об изнасилованиях, что, в общем, неудивительно, если учесть моё личное прошлое.

Не так давно по телеку один очень старый кибуцник рассказывал о своем богатом жизненном пути. Интервью брала молоденькая, но уже много о себе разумеющая ведущая – старикан весьма неполиткорректно называл ее «мейделе».

– Дана, – поправляла она. – Зовите меня Дана.

– Хорошо, мейделе, – отвечал он. – Так о чем бишь я?

– О добрососедских отношениях с арабскими деревнями вокруг кибуца.

Ведущая, в полном соответствии с этим словом, умело вела старика к нужным в воспитательном смысле умозаключениям.

– Ах да, – оживился кибуцник. – Отношения с соседями. В арабских деревнях всегда было много озабоченных молодых парней. За порчу своих девок их могли освежевать, как баранов, вот они и выходили искать чужих.

– Мы ведь договаривались про добрососедство… – певуче напомнила Дана.

– Ну дак а я про что, мейделе? Но мы им тоже не спускали. Бывало, поймаем такого охотника, ну и… чик!

– Неужели убивали? – ужаснулась ведущая.

– Зачем убивать? – Кибуцник солидно расправил густые усы. – Ты ж сама говоришь: добрососедство. Опрокидываешь его на забор задом кверху, разрезаешь штаны, оттягиваешь хорошенько мужское хозяйство и ножичком кривеньким – чик! Крови почти не выходит. Чисто, по-добрососедски…

Вот и сейчас мне живо представилось, как Мики кладет Джуниора на забор, а я вынимаю острый кривой нож и, задрав юбку, вижу отсвечивающую при луне черную задницу проклятого подонка. А потом оттягиваю то, что семьдесят лет назад оттягивал арабским насильникам тогда еще безусый кибуцник – оттягиваю, и оттягиваю, и оттягиваю, пока он не начинает визжать от боли, и только тогда уже – чик! Чисто, по-добрососедски… Я залила эту умиротворяющую картину двумя чашками кофе и вернулась к чтению материалов.

Две недели спустя школьнице по имени Саманта Вайт приспичило в туалет аккурат в разгар урока по вышеупомянутой «Критической теории рас». Обычно директор мистер Маккалиф не делал таких поблажек никому, но в данном случае Саманта переминалась с ноги на ногу с таким отчаянием, что человеколюбие возобладало над учительской строгостью. Минуту спустя после того, как она опрометью выбежала из класса, поднялся со своего места и Джордж Флойд-младший. Уже привычным жестом одернув юбку и проигнорировав вопрос «Куда ты?», он прошел мимо недоумевающего директора и исчез за дверью. Мистер Маккалиф пожал плечами и продолжил занятие.