Девушка по имени Йоханан Гелт

Уфф. Подъем, Батшева! Я нащупала в кармане пульт. Сезам, как ему и положено, открылся с первого тыка. Я вылезла из «линкольна», потянулась, заткнула за пояс «глок» с глушителем и приоткрыла внутреннюю дверь. В гостиной было тихо и светло, как в пустыне утром. Сверху тоже не доносилось ни звука. Инструкция Мики гласит: если тебе кажется, что все в полном порядке, осмотрись еще раз. Послушно повторив осмотр, я скользнула к дальней стене, где поблескивала мраморная поверхность кухонного стола, но застыла на полпути, остановленная неприятнейшим в такой ситуации чувством, будто кто-то не сводит с меня глаз.

Рука сама дернулась к рукоятке пистолета. Я слегка присела и обернулась. С дивана на меня смотрел огромный мохнатый котище с кисточками на кончиках навостренных ушей.

– Сторожишь? – беззвучно, одними губами, поинтересовалась я.

Кот проигнорировал глупый вопрос. Я убрала оружие и двинулась дальше. На стене возле хозяйственной двери мерцал экранчик сигнализации. На этот случай у нас тоже имелся специальный прибор – определитель кода. Я запустила процесс и присела на пол ждать результата. Три минуты спустя послышался приглашающий писк, и на экранчике загорелся зеленый огонек: добро пожаловать, Мики! Я отперла дверь и впустила мужа.

– Она наверху?

– Наверно, я не проверяла.

– Пойдем.

Мы поднялись по лестнице. Мики быстро проверил гостевые спальни – пусто. Оставалась хозяйская. Дверь в нее была приоткрыта; Мики просунул в проем голову, всмотрелся и вошел. Я последовала за ним. Мисс Тута Урбивай, жмурясь от удовольствия, отмокала от дневных трудов в огромной пенной ванне, напоминающей зоопарковый бассейн для бегемотов. Мы подошли вплотную, а она все не замечала гостей. Наконец Мики деликатно кашлянул. Тута открыла глаза, задохнулась и попробовала встать, скользя ногами по дну.

– Лежать! – скомандовал Мики и поднял свой «глок». – Шевельнешься – пристрелю. Крикнешь – пристрелю. Кашлянешь – пристрелю. Чихнешь – пристрелю. Если поняла, кивни.

Прокурорша поспешно кивнула.

– Вы… – начала она. – Что вы… что вам надо?

– Черт! – с досадой проговорил Мики. – Совсем забыл! Скажешь слово – пристрелю. Как поняла?

Тута снова кивнула.

Мики удовлетворенно вздохнул.

– Так. Не обижайтесь, девочки, но я на время оставлю вас вдвоем. Надо разобраться с видео. Что за время: повсюду понатыкали камер! Честному киллеру буквально шагу в простоте не ступить! Бетти, садись на стул и держи ее на мушке. Забалует – стреляй без предупреждения. Поняла?

– Мне тоже только кивать? – осведомилась я.

– Ты можешь ответить, – милостиво разрешил он.

– Поняла.

Я уселась на стул рядом с ванной и положила «глок» на колени. Тута проводила Мики испуганным взглядом.

– Вам нужны деньги? У меня есть. Там, в сейфе.

– Возьмем и деньги, – равнодушно ответила я. – Не бойся, мы ненадолго.

– И деньги? – повторила она. – А еще что?

Я пожала плечами:

– Если честно, я взяла бы Саманту Вайт. Но ты ее убила. И Джексона Реддика. Но ты высосала из него душу. И Саймона Вайта. Но ты засадила его в тюрягу. И еще многих других. Есть ведь еще много других, не так ли?

Она уставилась на меня широко раскрытыми глазами.

– О чем вы говорите? При чем тут Саманта Вайт? Я ее пальцем не тронула…

– Но больше всего меня интересует мой сын Арик, – продолжила я. – Ему восемь лет. Мы с мужем зовем его Малыш. Не слишком оригинально, правда? Но зачем оригинальничать, когда речь идет об обычном мальчугане? Так вот, мисс Тута: могу ли я быть уверена, что моего Арика не превратят в такого же жука-таракана, как Джук Реддик?

– Подождите… – прокурорша непонимающе тряхнула своим калганом. – Ваш сын учится в местной школе?

– Нет. Но…

– Тогда при чем тут я? – перебила она. – Говорю же: вы явно ошиблись…

Я встала со стула и отвесила ей сочную оплеуху. Чтоб не слишком распушала перья. Перья в ванне выглядят еще более неуместно, чем Малыш в американской школе.

– Заткнись, сучка! Будешь перебивать – сдохнешь раньше. Какая разница, в какой он школе? Разве гадостям учат только в твоем округе? Или только в Штатах? Вы ведь расползаетесь, как рак, по всему свету. Пускаете метастазы, лезете в любую щель. Пичкаете наших детей своими идиотскими фантазиями и сказками, отравляете им мозги… Ну, что ты молчишь, тварь?

– Вы же сами сказали заткнуться…

– Отвечай!

Мисс Тута Урбивай облизнула пересохшие губы. Когда очень боишься, можешь высохнуть даже в переполненной ванне.

– Пожалуйста, не обижайтесь, – начала она, опасливо поглядывая на «глок», – но, по-моему, вы преувеличиваете. Не знаю, какой университет вы кончали…

– Университет Джей-Эф-Кей, – усмехнулась я. – Факультет жизни имени покойного Мени Царфати.

– Да-да, замечательно… – поспешно подхватила прокурорша. – Не имела чести знать профессора Царфати, но уверена, что он был в первых рядах ведущих специалистов в… э-э… в своей области.

– Это уж будь уверена, – подтвердила я. – Всегда держал бритву наготове.

Тута непонимающе моргнула, но решила не переспрашивать.