Дионис преследуемый

Принимая во внимание утверждение Хайдеггера об Аполло-ническом мышлении Гераклита, мы, тем не менее, осмелимся в этом усомниться и выскажем гипотезу, согласно которой Гераклит представлял собой тип дионисийского философа. Одно из писем (приписывается Псевдо-Гераклиту), адресованных Гермо-дору [Эфесскому], написано человеком, откровенно заявившим, что он — единственный, кто знает бога, в то время как остальные либо проявляют дерзость, думая, что они знают о боге, либо нечестивы, поскольку мнят богом того, кто им не является. Воздвигая храмы, они «поселяют бога во тьме», создавая каменные изваяния, они наносят ему оскорбление своим невежеством; храм бога, по словам Псевдо-Гераклита, есть весь космос, «разнообразно украшенный животными, растениями и звездами». Гераклит, воздвигнув алтарь, написал на нем «Гераклу Эфесскому», но по странному стечению обстоятельств получил обвинения в нечестии за якобы самообожествление (Геракл был принят за Гераклита), но разве не удостоен эпитета «божественный» тот, кто, подобно Эфесско-

му мыслителю, «совершил много труднейших подвигов..., победил наслаждения, победил деньги, победил честолюбие, поборол трусость, поборол лесть», тот, кому «не прекословит страх, не прекословит хмель», тот, кого «боится страдание, боится гнев»? Сила огненных гераклитовых речей выжигает имя Темного философа на скрижалях иероистории: «Если бы вы могли возродиться через пятьсот лет после палингенесии, то застали бы Гераклита все еще в живых, а от вас даже и следов от имени (не нашли бы). Я буду жить, доколе существуют города и страны, и благодаря моей мудрости имя мое не перестанет произноситься никогда. И даже если город эфесцев будет разгромлен и все алтари разрушены, местом памяти обо мне станут человеческие души».

Среди прозвищ, данных Гераклиту Эфесскому, философу-«одиночке», не примыкавшему ни к одной из школ, сыну Блисо-на (по другим версиям — Геракионта или Геракина), известны следующие: Темный, Грозный, Чудесный, Божественный, Благородный, «Болтанщик», «Кукарекальщик, толпохулитель,... загадочник»⁵⁵. Гераклит, по его собственному признанию, не имел учителей («я сам себя обучил»), за что его нередко подозревали в гордыни и высокомерии. Дион Хризостом говорит, что мы можем назвать имена учителей всех философов, но только не Гераклита и не Гесиода. Согласно некоторым свидетельствам, Гераклит был слушателем Ксенофана (слишком сомнительно) и пифагорейца Гиппаса. Климент Александрийский утверждает, что Гераклит многое заимствовал у Орфея. Гераклита называли богом, ибо, как говорит Симпликий, «божественны живущие на пределе искавшие в самих себе. Ведь совершенно предельное божественно, ибо предел всего — Бог».

Нельзя обойти вниманием, что Ориген, рассказывая о Фереки-де Сиросском, отмечает, что оба они — Ферекид и Гераклит — занимались «мифотворчеством о божественном раздоре». Однако у Гераклита мы не находим прямого указания на Ма^а, но, скорее, сталкиваемся с преодолением парадигмы, конституирующей мифическое мышление о Началах; в то же время, если прислушаться к словам Иустина Философа, можно выдвинуть предположение о

55

См. Гераклит Эфесский. Все наследие. М.: Ad Marginem, 2012.

причинах умышленного сокрытия Гераклитом подлинного знания, соф1а, являвшего собой Логос, говорящий через мыслителя, свидетельствуя о божественном всеприсутствии. Мы приводим фрагмент из речей Иустина: «.. .благодаря семени Слова, рассеянного во всем роде человеческом, мы знаем, что они натолкнулись на ненависть и умерщвлялись: например, Гераклит, как было сказано, а в наше время Мусоний; и других мы знаем». Вслед за этим мы хотели бы задаться вопросом, чем была так называемая водянка Гераклита? Если философ был умерщвлен, то его недуг имел своей глубинной причиной не что иное, как отравление. «Ибо злая болезнь налила его тело водою, / Свет угасила в очах и темноту навела». Более чем вероятно, что Гераклит был вынужден скрывать свое знание о Титаномахии, вуалируя его под «темными изречениями» о войне (ПоХецо^) и раздоре (Tpi^). Не напрасно порицал он Гомера, изрекшего: «Да исчезнет раздор из среды богов и людей» (Илиада XVIII 107), поскольку это означало бы остановку Титаномахии, воцарение мертвенного покоя, означавшего свертывание мироздания, окоченение, остывание, растворение. Гераклит учил о единстве находящихся в борьбе противоположностей, слышал бытийные ритмы и голос огня, созерцал иерои-сторические картины извечной и справедливой войны.

Война -

Отец всех и царь всех;

Одних она явила богами, других — людьми,

Одних она сотворила рабами, других — свободными⁵⁶.