Дионис преследуемый

Рене Генон полагал, что пифагорейское учение имело не столько метафизический, сколько космологический характер. Обращаясь к пифагорейскому Тетрактису (1 + 2 + 3 + 4=10), он указывает на две формы пифагорейской клятвы, общим основанием которых было число четыре: «священным Тетрактисом» и «квадратом четырех». По словам Генона, кватернер всегда предстает как число универсальной проявленности, можно сказать, являясь точкой отсчета космогонии, тогда как предшествующие ему единица, двоица и троица, имеют связь с онтологией. Таким образом, там, где мы обнаруживаем четверицу, кватернер, мы имеем дело с проявлением; «всякая проявленность как бы облечена в кватернер, или, наоборот, последний является достаточным основанием ее полного развития» (Р. Генон). Юлиус Эвола считал, что в виду того значения, которое уделялось пифагорейцами «математическому элементу с особым акцентом на женском начале», они были приговорены к изгнанию, ибо своим учением вносили неэллинский элемент, возвращаясь к «духу азиатско-пеласгийской цивилизации, типичной для доарийского Средиземноморья»⁵⁶⁵⁷ («Отдадим же честь женщине на земле и на небесах, она дает нам понимание Великой Женщины — Природы. Да будет она её освещенным образом и да поможет она нам постепенно подняться до великой Души, которая зарождает, сохраняет и обновляет; до божественной Кибелы, которая в своей светотканной мантии влачит за собою бесчисленные сонмы душ»⁵⁷, — слова, приписываемые Пифагору). Эвола был склонен видеть в пифагорействе антиарийский элемент. Согласно воззрениям итальянского мыслителя, древнее арийское мировоззрение основывалось на двух высших принципах, а именно на идее космоса и идее солярности. Высшим идеалом для древнего арийца был синтез двух миров (земного и божественного, или «мира и сверхмира»), без какого-либо разделения на потусторонний и посюсторонний (на чем всегда настаивал Ницше); иными словами, божественное полагалось не трансцендентным по отношению к человеку, а центром самой его жизни. Семитское антигероическое мировоззрение, напротив, стремилось к разрушению арийского солнечного синтеза, приемля неснимаемый дуализм: «тело становится «плотью», источником «греха», несовместимой с «духом». — Пишет Эвола. — Мир перестает быть порядком, космосом, лишается сакральности: реальность становится материальностью, а духовность чем-то ирреальным, трансцендентным в отрицательном смысле»⁵⁸. Таким образом, семитские народы Средиземноморья изначально метались между «проклятием материализма с его животной чувственностью и стремлением к «искуплению», находясь под абсолютным покровительством лунного и детерминистского духа. Итак, Эвола утверждает, что нужно говорить о двух первоначальных и противоположных друг другу традициях. С учетом этого мы можем предположить, по каким причинам Гераклит с его «темной» дионисийской мудростью противостоял Пифагору. Генон, в свою очередь, считал пифагорейское учение строго инициатическим, называя его «продолжением традиции, существовавшей еще раньше в самой Греции», реадаптацией мистерий орфиков в роковом для всего мира VI веке до н. э. Да, именно так: западная Традиция имела два ини-циатических направления. К первому принадлежали мыслители и школы, воззрения которых базировались на элементе борьбы (разное выражение метаисторического события Титаномахии),

⁷⁸ См. Шюре Э. Велиюе Посвященные. Очерки эзотеризма религш. Книга шестая. Пиеагоръ (Дельфшсюя Мистерш). Второе исправленное издаше. Калуга. Типографш Губернской Земской Управы, 1914.

распри, раздора: Гесиод, орфики, Ферекид, Гераклит, Эмпедокл. Мыслители, принадлежавшие ко второму направлению, настаивали на гармонии, отрицая борьбу («да изчезнет раздор...»): прежде всего, это Гомер и Пифагорейская школа. Первое направление западной Традиции можно назвать «Дионисийским», тогда как второе — «Аполлоническим». Было и третье, но его характеризовали контр-инициатический элемент и «подмена Начал», поэтому оно не может считаться причастным к Традиции Запада. Скорее, оно знаменовало собой разрыв с Традицией и уход богов, поэтому мы награждаем его эпитетом «Титаническое». К этому направлению можно отнести представителей трех школ: Милетской, Элейской (Элеатской) и Атомистской.

Бог-«геометр» Пифагора и Платона, находившегося под большим влиянием пифагорейской доктрины, был Аполлоном. Числам и геометрическим диаграммам пифагорейцы давали имена богов (например, Единица была названа ими Аполлоном), на что указывает, в частности, Плутарх. «Сила треугольника выражается в природе Плутона, Вакха и Марса, — пишет он, — а свойства квадрата — Реи, Венеры, Цереры, Весты и Юноны; додекаэдр Юпитера, как об этом говорится Эвдоксом, есть фигура пятидесяти шести углов, и выражает природу Тифона». Сегодня мы потеряли ключи к правильному истолкованию этих сакральных соответствий.

Мы приводим краткое введение в числовую метафизику Пифагора, опираясь на пифагорейский «Золотой канон. Фигуры эзотерики» и на известный труд Мэнли П. Холл⁵⁹.