Дирижабль осатанел. Русский дада и «адские» поэмы

Уж ночи тень лежала на столе
(Зелёная тетрадь с знакомым текстом.)
Твой взгляд, как пуля, спящая в стволе,
Не двигался; ни на слово, ни с места.

Судьбой ли был подброшен этот час,

Но в нищенском своём великолепье
Рос вечер, ширились его плеча.
(Дом становился от часу нелепей.)

Но руки протрезвились ото сна

И, разбежась, подпрыгнули к рояли.
В окно метнулась грязная весна
В штанах с косой, но мы не отвечали.

Удар по перламутровым зубам,

Прозрачной крови хлёст в лицо навылет.
Из ящика пила взвилась к гробам,
Толкается, кусается и пилит.

Летят цветы за счастье, за доску,

И из жерла́ клави́рного, из пе́чи
Прочь вырываются, прокля́в тоску,
Отрубленные головы овечьи.

Выпрыгивают ноги в добрый час.

Выскальзывают раки и клешнёю
Хватают за нос палача-врача,
Рвут волосы гребёнкой жестяною.

И снова отвращаются назад,

Назад стекают, пятясь в партитуру,
Пока на красных палочках глаза
Листают непокорную халтуру.

Но вдруг рояль не выдержал, не смог.

Подпрыгнул и слоновыми ногами
Ударил чтицу, животом налёг,
Смог наконец разделаться с врагами.

И грызть зубами бросился дугой.

Взлетела челюсть, и клавиатура
Вошла в хребет с гармонией такой,
Что содрогнулась вся архитектура.

Выплёвывая пальцы, кровь меча,

На лестницу ворвалось пианино.
По ступеням слетело, дребенча,
И вырвалось на улицу и мимо.

Но было с нас довольно. Больно с нас

Стекали слёзы, пот и отвращенье.
Мы выползли в столовую со сна,
Не мысля о погоне ни о мщенье,

Мы выпили паршивого вина.

2. VI.1926

207. Музыкант нипанимал

Скучающие голоса летали,
Как снег летает, как летает свет.
Невидный собеседник был согласен.
(За ширмами сидели мудрецы.)

А музыкант не нажимал педали.

Он сдержанно, убийственно ответил,
Когда его спросили о погоде
В беспечных сверхъестественных мирах.

Как поживают там его знакомства,

Протекции и разные курорты,
И как (система мелких одолжений)
Приходит вдохновение к нему.

А за роялью жались и ревели

Затравленные в угол духи звука.
Они чихали от шикарной стужи,
Валящей в белый холодильник рта.

Они летали, пели, соловели,

Они кидались, точно обезьяны,
Застигнутые пламенами снега,
Залитые свинцовою водой.

И медленно валились без изъяна

В оскаленные челюсти рояля.
В златых зубах жевались на убой.

«Музыкант нипанимал» с правкой Н.Д. Татищева

О муза зыка! музыки корова!
Какая беспощадность в сей воздушной
Бездушной гильотине-танцовщице,
Которая рвалась, не разрываясь,
В блестящих дёснах лаковых лилась,

Вилась впотьмах, валила из фиала

И боком пробегала, точно рак.

1926

208.

Илье Зданевичу