«Дней Александровых прекрасное начало…»: Внутренняя политика Александра I в 1801–1805 гг.

Обратимся к делам, подведомственным первой экспедиции. В рассматриваемый период принимались решения по направлению средств на ремонт ветхих и постройку новых казенных зданий и мостов, разрабатывались планы городской застройки (Уфы, городов Нижегородской губернии), установления верстовых столбов по утвержденному рисунку (Астраханская губерния)[187]. Осуществлялись управление и распоряжение казенными промышленными заведениями (суконными, солеваренными, шпалерным, чулочным, шелковым, фарфорово-фаянсовым), контроль над частными фабрикантами и забота об устройстве ими необходимых производств и промыслов. В 1803 г. в ведении МВД состояли 2,4 тысячи различных фабрик и заводов. В то же время указы именные Сенату и сенатские разрешали открывать предпринимателям новые заведения, промыслы и установили правила аренды казенных производств. Наконец, 15 апреля 1803 г. Сенат принял указ о том, что заводы и фабрики по-прежнему должны находиться в ведении губернского начальства. Казенные производства управлялись и Кабинетом императора (стекольное, фарфорово-фаянсовое, шпалерное, гранильно-шлифовальное, мрамородобывающее)[188]. Оказывалась помощь крестьянам и горожанам, испытывающим «недостаток пропитания» (Гжатский и Сычевский уезды, г. Кемь, Архангельская губерния) и создавались запасные хлебные магазины. Вообще проявлялась забота о развитии отраслей сельского хозяйства: овцеводства, виноградарства и садоводства[189].

Обеспечение населения солью являлось одной из основных забот властей. Западные и южные губернии снабжались импортной и крымской солью. Ее доставка туда осуществлялась торговцами. Во внутренних губерниях снабжение солью шло за счет казны: нужное ее количество закупалось у солепромышленников и направлялось в губернские соляные магазины, откуда она распространялась для розничной продажи. В изучаемое время годовая потребность России в соли исчислялась в 17–19 млн пудов. Казна заготавливала соль по 42 3/4 копейки за пуд, а продавалась она населению по 40 копеек за пуд. Казенные убытки при этом составляли 0,7 млн рублей, да на содержание соляных магазинов расходовалось 177 тысяч рублей. На это шли сознательно, понимая, что трудности с приобретением соли населением могут вызвать волнения (помнили московский «соляной бунт» 1648 г.). Министр Кочубей получил от государя согласие на меры по развитию соляного производства (в Иркутской губернии, Балахне, Старой Руссе, Перми, СольИлецке, в Крыму, на озере Эльтон), заключению подрядов на поставку соли и постройку новых магазинов. Когда в 1803 г. крымские соляные промыслы перешли в казенное управление, запасы соли там составляли более 12 млн пудов. Если годовой доход от соляного откупа здесь равнялся 280 тысячам рублей, то в 1804 г. казна получила 500 тысяч рублей. Но в последующие годы соледобыча в Крыму падала. Сенат не стоял в стороне в этом деле: 23 сентября 1802 г. он получил именной указ об «оставлении» крымских соляных озер в казенном управлении. Он же занимался вопросами доставки эльтонской соли в магазины, налаживанием управления илецким соляным промыслом, заботился о взыскании денег за утраченную соль. Даже государственный казначей был подключен в 1805 г. к выработке мер по «отвращению» недостатка соли в крымских озерах[190].

Мы уже отмечали, что политика благоприятствования переселению европейских колонистов (в основном немцев) в слабозаселенные районы Европейской России, пригодные для занятия сельским хозяйством, проходит красной нитью через весь изучаемый период и имеет преемственность с мероприятиями Екатерины II. Всего в 1803–1805 гг. приехали свыше 5 тысяч колонистов. Путешествие из родных мест в Россию они совершали за свой счет, а уже в России им предоставлялись самые широкие льготы: свобода вероисповедания и возвращения на родину; освобождение от воинской и гражданской службы, на шесть (затем на десять) лет от податей; ссуда на налаживание хозяйства до 300 рублей на семью (с рассрочкой ее возврата) и отведение по 60 десятин земли. Колонисты могли заводить промышленные предприятия (с выполнением соответствующих гильдейских повинностей). Не оправдались лишь надежды на то, что европейцы смогут научить русских крестьян передовым сельскохозяйственным технологиям. В связи с вышеизложенным можно отметить высочайше утвержденные доклады Кочубея о приеме колонистов на Кавказе, в Новороссии, Киевской губернии (причем колонисты могли по взаимной договоренности расселяться на помещичьих землях, оставаясь свободными людьми). Вместе с тем доклад Кочубея в 1804 г. в Комитете министров вызвал изменения в подходах к колонизации: было решено прекратить массовый призыв европейских колонистов и поощрять переселение на южные земли русских крестьян[191].