Дневник парижского горожанина

806. Далее, в последнюю неделю июля король отправился в Сен-Дени и оставался там целых три недели с большей частью своих приближенных. Там он строил планы и совещался каждый день, иногда думая, что оставит осаду, иногда — что заберет все деньги, принадлежащие парижским братствам. Лживые советники говорили, что конфедераций в Париже слишком много, и благодаря своей крайней нечестности они сумели добиться того, чтобы почти все парижские конфедерации были сокращены наполовину или даже больше. В большинстве из них было три или четыре мессы, две с музыкой и две низкие, теперь же пели только одну низкую мессу. Там, где раньше было 20 или 30 свечей, теперь горели лишь 3 или 4, без факелов во славу Божью. И везде, где король и его вельможи узнавали об англичанах, они бежали в другом направлении — в Пуасси, в Мобюиссон, в Иль-Адам, в Конфлан, а затем снова вернулись в Сен-Дени. С ними никогда не было меньше трех французов на каждого англичанина, и эти французы все время только и делали, что грабили и воровали, портя все виноградники и фруктовые сады, срубая деревья с плодами; если их не выкупали, разрушали дома, крытые черепицей — короче говоря, все в стране выкупалось что в деревне, что в городе. Дворяне были прекрасно об этом осведомлены, но им не было до этого никакого дела. Если кто-либо жаловался, они говорили: “Если бы это были англичане, вы бы не говорили об этом так много. Им подобает жить именно там, где они живут”. Таким образом и проводил жизнь король Карл VII, и даже еще хуже, чем я описал, потому что они управляли им, как будто он был несмышлённым ребёнком, нуждающимся в опеке.

807. Они все еще осаждали Понтуаз, когда в один из четвергов сентября, в день Святого Креста, часть французских войск пошла на штурм Эврё. Он был сдан почти без потерь, так как с одной и с другой стороны было убито всего около пяти человек.[2274]

808. Далее, Понтуаз был взят штурмом 19 сентября, во время штурма было убито около четырехсот англичан и около десяти или одиннадцати французов.[2275]

809. Далее, очень многие англичане были убиты там, где они прятались в подвалах и погребах; некоторые были найдены в госпитале Отель Дьё, с ними также обошлись не слишком любезно.

810. Далее, 25 сентября солдаты увели в свои крепости тех пленных, которых они привели в Париж после падения Понтуаза. Это было печальное зрелище, ибо уводили их, поедая хлеб печали, связав по двое очень крепкой веревкой, как гончих, которых ведут на охоту. Их похитители ехали на высоких лошадях, которые шли очень быстро. У пленников не было капюшонов, все они были босые, каждый из них был одет в какое-то жалкое тряпьё, большинство из них были без обуви — в общем, несчастных обобрали до нитки. Пятьдесят три человека были выведены из трактира “Петух и павлин” на улице Сен-Мартин[2276]. Всех, кто не мог заплатить выкуп, отвезли в Грев у Порт-о-Фуан, связав их по рукам и ногам, не более обходительно, чем если бы они были собаками, и утопили их тут же, на глазах у всего народа. Многие были утоплены, а многие уведены в крепости, как сказано выше, ибо воинов было гораздо больше, чем на противоположной стороне. В любом случае, не было ни одного постоялого двора, который бы ни был до отказа забит пленными.

811. Далее, 25-го числа король прибыл в Париж[2277] около четырех часов пополудни. Дофин в этот день не приехал.

812. Король снова уехал в свои владения в Берри, чтобы избежать просьбы уменьшить количество мальтот[2278], число которых было столь велико во Франции; а также из-за нового большого налога, который хотели взимать губернаторы и который, справедливо или нет, действительно взимался.

813. Далее, вскоре после того, как король покинул Париж, 15 октября, в бедный город прибыл герцог Орлеанский, а затем снова отправился домой 20 октября, так и не сделав ничего полезного для мира или чего-либо еще.

814. Далее, в это святое время пришествия Господа Университет подвергся такой напасти, что ни во время Рождества, ни до первого воскресенья Великого поста не было прочитано ни одной проповеди. После этого заседания Парламента закончились; ни одно дело не было рассмотрено до восьмого дня Великого поста, который в этом году пришёлся на 21 февраля.[2279]

1442

815. Далее, после этого Парламент прекратил всякую деятельность вплоть до Великого поста, каковой пришёлся [в этом] году на XXI день февраля[2280].

816. Далее, В предпоследний день января умерла жена графа де Ришмона, коннетабля Франции. Сначала она была была замужем за Людовиком, герцогом Гиеннским, сыном Карла VI, короля Франции, и была дочерью Жеана[2281], герцога Бургундского, графа Фландрии и нескольких нескольких других графств и герцогств. Она умерла на улице де Жуи[2282] и была похоронена 5 февраля в церкви Нотр-Дам дю Карм в Париже. Ее сердце было доставлено в Нотр-Дам в Лиссэ, или Лианссэ[2283], в зависимости от того, что больше нравится.