Дневник парижского горожанина

247. Далее, в последнюю неделю марта, в год тысяча IIIIc и XIX-й, на каковой пришлась четвертая неделя Великого Поста, невозможно было найти хлеба дешевле чем XX солей за дюжину, по каковой цене его продавали на Крытом Рынке, что в Париже и на площади Мобер[780]. Как то доподлинно известно, те из булочников, каковые продолжали заниматься своим ремеслом, дабы удовлетворить всех желающих, вынуждены были продавать не более одного, или в лучшем случае двух хлебов в одни руки, при том, что у дверей каждой булочной стояло по L а порой и по LX человек, дожидаясь, пока хлеб извлечен будет из печи, после чего расхватывали его еще горячим. Столица же ныне управлялась таковым образом, что во все время Поста бедняки вынуждены были питаться исключительно черным хлебом, отвратительным на вкус, каковой сами же были вынуждены печь. На последней неделе Поста в город время от времени привозили морские гребешки, каковые продавали по XVI парижских солей за мешок, за каковые же гребешки в прежние времена просили по V бланов, ныне же за V или VI бланов приобрести можно было лишь малую толику, тогда же в город доставили малую же толику винных ягод, весьма грубых и маслянистых, за ливр каковых ягод просили по II соля, в то время как за одну добрую бочковую сельдь полагалось отдать VIII парижских денье, за копченую сельдь[781] — VI парижских денье, за малую каракатицу[782] — III или же IV блана, лук же вздорожал настолько что небольшой пучок из [XX или же] XXIV луковиц обходился ныне в IIII парижских соля.

248. Далее, около начала марта, арманьяки разграбили Суассон, истребив в нем огромное количество мужчин, женщин и детей[783].

249. Далее, в сказанном же году, в марте, в Сансе случилась великая резня, каковую устроил в нем сеньор де Гитри[784], занимавший в то время должность местного бальи, ввиду того, что бывшие в городе желали открыть ворота бургундцам, не поставив его о том в известность.

250. Далее, в сказанное же время празднование Пасхи пришлось на XVI апреля тысяча IIIIc и XIX года. Тогда же мясо продавалось по столь дорогой цене, что за быка, за какового ранее принято было отдавать VIII франков, или в X но не более того, ныне требовали LX франков, за теленка — IIII или же V франков, за барана LX солей или же IIII франка. Любое же мясо, пригодное для еды, будь то птица или что иное, обходилось в цену столь высокую, что сытный обед или ужин обошелся бы в сумму не менее VI бланов, [каковую следовало отдать за] добрую говядину, баранину или же сало, на два блана можно было приобрести не более II яиц, а за мягкий сыр просили VI или даже VIII бланов, за ливр соленого масла — XIV бланов, за свежее — XVIII бланов, за бараньи потроха — II соля или же VIII бланов, за баранье копыто — IIII денье, за баранью голову — III или IIII блана. Арманьяки же по-прежнему рыскали вокруг, убивая, грабя, и предавая огню женщин, мужчин, посевы, как о том сказано было ранее, и злодеяниями своими превзошли сарацин, им же никто не чинил в том препятствий, ибо герцог Бургундский по-прежнему вместе с королем обретался в Провене, каковой город они не спешили покинуть, и лишь XXVIII мая тысяча IIIIc и XIX года прибыли в Понтуаз, иными словами, туда прибыли король, королева и герцог Бургундский, и обогнули Париж со стороны Сен-Лорана, не посетив при том сам город[785], каковое событие поселило смятение в умах [парижан, из Понтуаза они же отправились в Мелён, где] заключили с арманьяками перемирие, каковому следовало продолжаться в течение следующих за тем трех месяцев[786], после чего вступили в переговоры с англичанами касательно заключения такого же перемирия, при том, чтобы отклонить их брачное предложение[787], королю же Франции, суверенному владыке христианского народа, было весьма нелегко ныне идти на уступки своему смертельному врагу, дабы таковым образом положить предел притязаниям собственного отпрыска и шайки носящих перевязь, каковая продолжала грабить и бесчинствовать без оглядки на заключенное перемирие.

251. Далее, как о том упомянуто было выше, в сказанное же время съестное продавалось по весьма высоким ценам, и за IIII головки чеснока весьма скромных размеров требовали IIII парижских денье.