Дневник парижского горожанина

401. Далее, в то же время ничто не случалось помимо воли англичан, в то время как никто из французских сеньоров не вмешивался в дело управления государством[1174]. В сказанное же время, королева Франции обреталась в Париже[1175], при том, что имущество ее управлялось столь дурным образом, что ей вкупе со свитой предоставлялось в день вина не более VIII сетье[1176], при том, что большинство парижан при вопросе «Где ныне королева?» не находились с ответом. Таковым образом, проявлял к ней весьма небольшое почтение, ибо полагал виновной во всех великих несчастьях и бедах, выпавших на долю этой земли[1177].

402. Далее, всю зиму напролет, и по все время Великого Поста вплоть до конца Пасхи, каковая пришлась на XXIII апреля тысяча IIIc XXIIII года, около начала мая, англичане подступили с осадой к Гайону[1178], Сезанну, Нанжи и нескольким иных крепостям, каковые перешли в их руки все до единой, в то время как арманьяки покинули их беспрепятственно, сохранив таким образом себе жизнь, за единым исключением: бывших в Сезанне изрубили мечами[1179], в то время как прочие из них стали злодействовать вдвое против прежнего[1180].

403. Далее, в это же время, в начале июля, регент Франции подступил с осадой к Иври-ла-Шоссе, в каковой крепости гарнизон испытывал недостаток продовольствия, надеясь восполнить его тем, что в сказанном месяце взошло на земле, как то злаками и овощами всякого вида, запасшись ими на год вперед, в то время как мяса у них было вдосталь. Но как то говорят в народе, осел мыслит одно, а погонщик иное[1181]; и Господь, поставивший предел притязаниям Олоферна[1182], радость их превратил в сокрушение, ибо они, уже мнившие себя в безопасности от [угрозы голода] нежданно для себя осознали, что стараниями англичан обретаются в столь плотной осаде, что не имеют ни малейшей возможности запастись хлебом, вином и овощами, и посему сочли за лучшее начать переговоры с регентом. Полученный же ответ гласил, что ежели вплоть до истечения XV дней от начала августа к ним не подоспеет помощь, им следует сдаться на волю принца, каковые условия и были приняты, и в обязательство исполнения таковых [арманьяками] выдано было причитающееся количество заложников, соответствующего тому ранга, каковые все без исключения были благородного происхождения. Всего же в сказанной крепости обреталось IIIIc воинов, закаленных в боях, они же весьма надеялись на помощь, каковая к назначенному дню должна была к ним прибыть. Арманьяки же, узнав [о таковом решении], собрались в огромное войско, и выступили в поход, направляясь в сторону Шартра[1183], и по дороге убивали, грабили, мародерствовали, захватывали в плен мужчин и женщин, коротко говоря, предаваясь всевозможным злодеяниям, в то время как регент, стоявший лагерем в окрестностях замка Иври-ла-Шоссе, приказал своему войску собраться воедино; когда же всего собралось до X тысяч человек, все без исключения умелые воины, он весьма проницательным к тому образом приказал им выстроиться и занять собой весьма красивого вида равнину, в то время как за их спинами оказался весьма высокий холм с плоской вершиной, и посему англичане оказались полностью защищены со спины, ибо никто не в состоянии был благополучно спуститься со сказанной возвышенности, не приложив к тому немалых усилий. Тогда же арманьяки подступали все ближе к войску регента, прознав о том, он приказал своим отрядам изготовиться [к обороне] и ожидать их со всем спокойствием, соблюдая правильный к тому порядок. Арманьяки же отправили вперед конных лазутчиков, дабы разведать расположение отрядов названного регента, однако лазутчики эти, завидев войско выстроенное столь правильным порядком, в страхе во весь опор кинулись прочь к своим, твердя о том, что их впереди ожидает несметная сила, и следует всем лучше разойтись по своим гарнизонам. Арманьяки же сочли за лучшее действовать хитростью, и отправили вперед навстречу войску регента до V с конных в полном вооружении, каковые делали вид, будто желают снять осаду с крепости, в то время как на самом деле не имели к тому ни разума, ни отваги, бывшие же внутри, преисполнившись гордыней, принялись оглушительно вопить и реветь [будто ослы], осыпая регента и его людей обидными насмешками и бранью, ибо уже полагали себя спасенными и вызволенными, по причине того, что увидели сказанных Vc человек, и поверили, будто перед ними передовой отряд арманьякского войска. Однако, дело обстояло по-иному, ибо названный отряд имел своей целью выманить регента и его людей прочь с их позиции[1184], те же стояли непреклонно, не трогаясь с места, ибо оттуда можно было беспрепятственно следить за передвижением обеих частей арманьякского войска[1185]. Завидев же, что те не трогаются с места, арманьяки со всей поспешностью развернули свои отряды вкупе с бывшим с ними обозом, и ударились в бегство, ничего не совершив, и не сделав ни единого выстрела[1186].