Дневник школьника уездного города N

Проще всего, наиболее безболезненно и с наименее безобразными последствиями – отравиться таблетками. Правда, нембутал, пентобарбитал и секобарбитал вряд ли удастся купить в ближайшей аптеке, но у каждого дома хранится куча лекарств: какие-то из них при значительной передозировке непременно должны тебя убить. Особенное внимание стоит обратить на снотворные и обезболивающие средства – если запить их алкоголем, желательно чем-то газированным, типа шампанского, то эффект однозначно будет. Этот способ самый ненадежный – к нему обычно прибегают люди, которые таким образом привлекают внимание к своим проблемам. Они на самом деле не хотят умирать – они хотят, чтобы их спасли. И хотя Джеку Лондону и Фриде Кало удалось отравиться снотворным, согласно статистике, средний уровень смертности от передозировки лекарствами колеблется в районе одного целого восьми десятых процента. Эта ничтожно малая цифра не внушала мне уверенности.

Повеситься и повторить участь Сергея Есенина и Марины Цветаевой мне представлялось довольно надежным. Этот способ очень популярен в России: на него у нас приходится более восьмидесяти процентов всех самоубийств, и самое главное, почти никто не выживает. Однако и здесь есть минусы. Во-первых, нужна крепкая балка, труба или что-то вроде того, через которую можно перекинуть веревку. Во-вторых, надо правильно связать узел в виде висельной петли, или как его еще называют, «Узел Линча». Сперва укладываешь ходовой конец веревки зигзагом, чтобы получилось две петли. Затем ходовую часть веревки оборачиваешь пять-семь раз снизу вверх. После чего, заведя кончик остатка веревки через верхнюю петлю, затягиваешь узел. В-третьих, надо рассчитать высоту падения: если она низкая, то смерть наступит в результате удушья, если высокая, то сломаются шейные позвонки. Второй вариант – мгновенная смерть – конечно, предпочтительней, ибо дергаться на веревке, корчить рожу, чувствовать, как наступает гипоксия, кружится голова и сокращается периферический обзор – думаю, не самые приятные ощущения перед смертью.

Я решил, что этот метод мне подходит, но найти горизонтальную балку или трубу оказалось не так-то просто. В квартире ничего подобного нет. (Люстра, естественно, меня не выдержит.) Вешаться прямо на улице, на газовой трубе или ветке дерева жутковато, кто-то может заметить раньше времени, да и вообще попахивает идиотизмом. Я отложил эту идею в дальний ящик и решил прибегнуть к ней только в том случае, если ничего лучше не придумаю.

Вскрытие вен, наверное, самый часто упоминаемый и самый простой способ, которым в свое время смогли успешно воспользоваться Сенека и Марк Ротко. Я остановился на нем.

У меня был простой план. Утром, когда мать с отчимом уйдут на работу, я плотно позавтракаю, наберу теплую ванну, достану бритву из шкафа отчима, лягу в воду и сделаю два глубоких пореза на обеих руках. Порезы должны быть обязательно вдоль, а не поперек – так будет надежнее, а теплая вода не позволит крови сворачиваться. Я умру быстро. Когда мать с отчимом вернутся с работы, они уже не смогут ничего сделать.

Меня остановило только одно. Я лежал в ванне, крутил в пальцах тоненькое лезвие от бритвы, тускло горели лампочки над зеркалом, горячий пар шел от воды, и тут я подумал: каково будет маме заходить в ванную после моей смерти? Я пролежал там, пока вода не остыла. Потом вылез, обтерся полотенцем и убрал бритву на место. Я не мог покончить с собой дома – не хотел, чтобы маму всю оставшуюся жизнь преследовал образ моего трупа в этой ванне.

Далеко от воды как инструмента самоубийства я не ушел. Следующим вариантом, над которым я задумался, стало самое редкое из способов, на которое приходится всего около двух процентов всех случаев самоубийств, – метод, избранный Вирджинией Вулф, – утопление.

Об утоплении я вычитал не очень много – больше размышлял сам. Хорошо плавающий с детства, я боялся, что не смогу утонуть: сработают рефлексы, и инстинкт самосохранения заставит меня грести, а если я попытаюсь сопротивляться, то течение, как в фильмах, вынесет меня на берег. Для надежности, конечно, можно было бы взять с собой что-нибудь тяжелое, например, пару утюгов – привязать к ногам и прыгнуть с моста в Кубань. Тогда мое тело нашли бы через несколько дней или недель, обезображенное до неузнавания, изъеденное рыбами и покрытое водорослями. Все эти дни, пока меня будут искать, мама, наверное, просидит дома в надежде, что я еще жив…

Нет, это жестоко по отношению к ней, но идея с прыжком мне понравилась: как у Ива Кляйна – в пустоту, только по-настоящему.