Дневники

Митя очень любит вещи. Деловит и хозяйственен. В разговоре с прислугой у него начальственные нотки. Хочет стать режиссером в телевизоре — или пойти в рядовые сотрудники А.П.Н. Расклеивает для меня книгу «От двух до пяти».

28 августа. Митя оказался идеальным секретарем. Вместе с Люшей он в один день расклеил «От двух до пяти» для издательства «Советская Россия» — расставил на полках сотни книг, всю Не- красовиану, читал мне часами вслух, брил меня, разговаривал по телефону — и в конце концов, послушав мои рассказы о Нечаеве, решил написать о нем для «Недели». Уверен, что из него выйдет недюжинный писатель. — Отличный организатор — вызволил из

изд-ва «Знание» половину расклейки «От 2 до 5», договорился с «Советской Россией».

12 сентября. Вчера была Лидочка, очень похудевшая, с каким-то таинственным недугом, который гложет ее. Вернее всего, что это активизировалась ее эндокринная болезнь. Увлеченно говорила о составленных ею комментариях к стихотворениям Ахматовой. Я уверен, что эти комментарии превосходны. Прочитала новое издание моих «Современников». Одобряет: «Житкова», «Чехова», «Леонида Андреева», «Куприна». А статью об Анне Ахматовой считает ниже других. Особенно мемуарная часть жидковата. Это ощущаю и я сам.

Была Таня — очень духовно интенсивная. Был Володя Глоцер. Пишу рецензию (внутреннюю) о Пятом томе сочинений Кони. На очереди для VI тома Бунин. Погода все еще божественная.

Третьего дня в воскресенье были у меня Митя и Аня, и Марина. Привозили маленькую Марину, правнучку. Девочка прелестная, но вокруг нее столько громких восторгов, что будет немудрено, если она выйдет эгоисткой. Интересно, что теперешнее мещанство (все зажиточные рабочие Переделкина, шофера, сторожа и т. д.) воспитывают своих детей точно так же: балуют их напропалую!

17 сентября. Таня. Правит переводы Стивенсона. Ожидал вчера Артура Миллера и Олю Карлайль, не приехали. Вожусь со статьей об Ахматовой — для Ленгиза. Делаю вставки, многие из которых подсказаны мне Лидой.

Когда вышла моя статья «Читая Ахматову», Ахматова прислала мне письмо, которое куда-то пропало вместе с другой Ахмато- вианой.

Бунин в своей беллетристике мастер деталей, для которых у него порой нет никакого стержня.

Здесь в Доме творчества Новелла Матвеева. Я ее назвал «уходящая». Встречаясь со мною, она весело идет мне навстречу, но после 2-х минут разговора убегает. Недавно мы сидели большой компанией в саду — я рассказывал какую-то историю. Она послушала минут десять, но не выдержала и убежала: «Не могу, — объяснила она, — очень уж вы интересно рассказываете». Подарила мне книжку последних стихов.

Письмо о том, что жива Елена Киселева*, дочь составителя учебников алгебры и геометрии, — ученица Репина, — с которой у меня был бурный (и короткий) роман в 1915 году. Помню, как волновал меня ее красный зонтик, с которым она выходила на пляж. Теперь ей лет 90, — и пусть бы она вышла с ним на пляж!

1967 Память моя с каждым часом слабеет. Вчера я до

шел до того, что никак не мог вспомнить, откуда эти строки у Пушкина:

Зачем арапа своего Младая любит Дездемона*.

Читаю Артура Миллера — очень умелый писатель. Здесь Ибсен, Чехов — и самая бурная фабула.

20 сентября. Был Заходер. Удивительный человек. Очень способный, не глупый, но говорить может только о себе — и делает мертвое лицо, когда при нем говорят о других. Вообще характер мелкий: обидчивый, вечно себе на уме.

Мои стихи к глухой Зинаиде Смирновой, специалистке по Белинскому и Герцену:

О сердце робкое, не выдай Ты тайны сладостной моей: Пленен суровой Зинаидой Безумный, пламенный Корней. Без Зинаиды он тоскует И жизнь ему не дорога: К Белинскому ее ревнует И видит в Герцене врага. И я молю тебя, Смирнова, Не будь к несчастному сурова.

23 сентября. Суббота. Был Солженицын. Вчера он 5 часов находился под судом и следствием Секретариата Союза Писателей — где его допрашивали с пристрастием Федин, Сурков, Воронков и др.

3 октября. Только что вместе с Люшей слушал передачу по БиБиСи Светланы Аллилуевой: куриные мозги, бесцветный пошлый язык, визгливые и фальшивые ноты. Невыносимо слушать эту пустоголовую ханжу.

Написал ответ Катеньке Андреевой (Кембридж), единственной моей подруге (11 лет). Она пишет мне дивные письма.

ему статью во французской газете. Липкин читает: 1967

статья восторженная. Ахматова негодует: «Какая мерзость». Оказывается, в статье сказано, будто Гумилев разошелся с нею. — «Нет, это я кинула Гумилева. А в этой подлой статье…»

8 октября. Прилетели синички. Стучатся в окно.

воскресенье. Октябрь. Таня о рукописи Мередита, над которой она работает:

Не мередите мои раны!