Дни страха, или Пир горой

Подвалы Эдема с радостью новых доз, жизнь на грани, а за ней нет реинкарнации, с нами лишь бог. Серые стены, грязный матрас пропитанный мочой, причиненная не уходящая боль, тупое безразличие времени. Я безобиден, как кокон бабочки, пока в моей крови горит иная кровь.

Пожалуйста, нарисуй для моих глаз рай на этой сырой стене, раскрась его радужными красками, чтоб было спокойно, без боли. Подари мне полное умиротворение, бессрочное забвение. Обыкновенную способность жить, лаконичные слова, суммирующие выражения объясняющие суть происходящего, без патологий судного дня, всё равно дорога далека, путь не окончен.

Оранжевое море, красный песок. Мыльная пена псевдо бытия, это преследует словно проклятье, суммируя годы в столетия, в непроницаемую вечность. Я жив, я живу в балагане бессмертных страстей, затяжка блаженства и цвета исчезают.

Полёт бескрылой птицы, летящей высоко, высоко в синеве океана небес, облака схожие на скалы белого цвета. Окунаешься в их границы, пронзая на вылет огненной вспышкой. Точка пройдена, смолкают двигатели. Земля издает первородный крик исходящей боли, последний глоток утренней свежести, прохлада росы. День мучительно долог в лучах беспощадного солнца испепелившего небо и землю.

Ответь мне, где лучше, просто жить? Почему же дрожат руки? Почему от идеалов ночи, становится тошно днем? Герои оказываются историческим вымыслом, собирательным образом созданным человеческой глупостью. Отчаянные люди в безрассудстве своем потерявшие надежду, дерутся за жизнь, презрев все остальное. Ответь мне, кто они, люди без лиц и имен дерущиеся за жизнь?

Палец гусеницей ползущий по шершавой стене, след крови, дающий злое значение всему происходящему под безоблачным небом. Стая птиц стальных с гулом реактивных турбин летящих в тишине. Секретно, не стоит пытаться узнать, но очень скоро в пункте именуемом «Б», они сбросят бомбы и поставленная задача будет выполнена.

Бред, как лёгкость восприятия всего окружающего, ведь я ночная тень на тёмной стороне луны. Норма утреннего приема лекарств, от которых растут цветы и овощи на грядках. Благоухает пастораль, на пажитях залитых солнцем мирно пасется паства. Зачем же ставится задача из секретных слов, решением которой служат бомбы?

Круги расходятся на тёмной воде, это значит, поверхность раздражена, расползаются, тревожа сон вселенной, только со временем исчезая в мерцании зимних звёзд, ещё затяжка. Хорошо заходить в комнаты дивные за нарисованными дверьми. Новые персонажи кожно-мимических клоунад, мизансцен, отвлекаешься, ибо вникаешь. Есть зло и добро, и кто-то в правде ровней, готовый всегда к действию. Решение, падают бомбы.

Тебя вовлекают в разговоры иные с загадочными словами, о вещах не постоянных, труднодоступных, состоящих из секунд, но доведённых до логичной формулировки абсолютизма. Узоры ткет паук стяжатель паутины.

В бреду нет эха слов, слепой туман в котором ты потерян, блуждаешь и всюду стены, плесень и мох, страхи рождают образы. Желание вырваться, жажда странствий всегда открывают новое пространство для выхода, где образы создают страхи. Обыденность порождает чудовищ. Жизненная пантомима лишь повод сыграть в дурака, серьёзные кривляния перед неотвратимостью смерти и пролитой водкой. Шутовство судьбы, вызванный смех гарпий, валькирий, фурий.

Вот снова праздник, в трупе пируют черви, сладок смерти запах. Очерчен мира круг и кровоточат раны, кресты могил сияют золотом червонным в пламени пожарищ, славят героев, салютуя словами. Память теряется после выпитой водки, а после беспамятство, ритуальный бред, повседневная амнезия. Тебя убивают, грабят, казнят, а назавтра мучения этого дня теряются в стенах, где эхо тонет в бреду и злоба подвержена склерозу.

Сердца твоих детей пожираются белозубыми ртами кумиров, плачут младенцы в заточении тёмных коробок квартир забытые занятыми родителями, их души заполняет электронный мрак вкрадчивых синтетических голосов. Они стоически переживут свое детство, и после их мир заполнит настоящий кумир, король лучезарное солнце.

Небо исчезло, в небе пепел или небо превратилось в дым. Головы козлов заполнили алтари и витрины. Слёзно плачет утренней росою дорогая девка из элитного борделя, над убитым наглухо, коченеющим мессией, не воскреснуть боле телу молодому. Заочно распят, гласит заключение патологоанатома, он вдруг стал неизвестен, источник высох и пуст. Рабы ритуала, сменяемые поколениями модернизированных людей, грустное будущее, не выходящее за рамки кровавого круга.

Ужасает видимая мною реальность, и страхи плодятся. Я ухожу в бред саркастичных метафор, замираю, боясь контролировать стук услышанного сердца, осознавать, что дерусь за жизнь. Вместе с солнцем всплывает бурым пятном сказанное, шевелится, бурлит, пузырится, окрашиваясь в чёрно-белую зебру, бегущую в тумане. Исчезает картинка на игральной карте. В игре четверо, дурень и тройка копателей могил, все при деле и им не бывает скучно.

                  5 ПАРАНОИДАЛЬНЫЕ ТАНЦЫ.