Дни страха, или Пир горой

Проклятые подземелья. Проклятия и мольбы, пропитанные жаждой найти с десяток пар сиамских к своему эгоизму. Возглавить гарем объявить себя богом, сделаться смешным и нелепым. Расплакаться на плахе, в позоре умереть.

Зависть, стоны в экстазе. Счастье чуждое состояние, нет мира в душе. Фантасмагория лжи или бездушные дни, сдержанные обещания выстрела в спину. Поцелуи грязных стоп, невидимого следа в зловонной жиже. Тошнота святая. Распухшие картинками книги о позах любви, она мотив для сюжета. Напрасные слова с первых страниц. Время препарируются с энциклопедической точностью хронометража. Жизнь проста и незатейлива, вот начало, вот конец, но в рисунках проглядывает скрытый смысл.

Дипломированные святые вколачивают души в тела. Дары данайцев, сладкий яд, вино хмельное, что демон подает в ужасной чаше черепа. Нет искры разума, кромешный ад, им сыт по горло, пьешь, жрешь, обильно гадишь, калеча улицы и жизнь. Заботлив добрый бес, ведя дорогою кровавой, к венцу лавровому и престолу спасенного тобою мира. Ученье тьмы обыкновенно, победный путь из людоеда в душегубы.

Я единственный малодушный, настоящий слепой, злобный горбун с крючковатым носом, который только брызжет слюной, получая пинки и затрещины от будущих ничтожеств с купленными нимбами. Мой костюм уже не сбросить, я конкретно вжился в роль, а карнавал полон чудес и масок. Люди смотрят и смеются, хлопают в ладоши, улицы бурлят весельем, пестрое многообразие, беззаботный праздник, магия долгой летней ночи.

Ветер эйфории, пресловутый кайф резистентного паразитизма. После победы начинается война, которая не прекращается, не устает, не знает сна. Вот деловитый упитанный бог меченой шельмою травит твой разжиженный мозг, после под лозунгом-флагом тебя отоварят оружием, отпустят грехи. Будь горд, мы свет и истина, а они, безымянные проклятые и заблудшие, стоят за справедливость и малую свободу, чтоб дышалось на земле легко.

Волшебник не грусти, ведь на заре времен ты тоже был в крови, искал победу в битве, где нет сторон. Скольких без лица и имени осталось в темноте? Забудь и дальше в путь, к королеве из слоновой кости, бессмертной деве молодой. Вспомни, ее красу, речь, поступь, эх, услада для души и ока! Крикнет весело Бастардон, заполняя глаза мои ужасной, шевелящейся улыбкой.

Мчимся со свистом ветра в ушах, сердца бешеный ритм не унять. Волнителен миг, секундой промчится, и увидим её, королеву благородных кровей, эталон совершенства. Белейшая кожа в пурпуре алом царственно восседает на мраморном троне окруженная мраком царства теней. Смотри, как очаровывает пустоту и темноту она.

Красота окаймленная тьмою. Лишь она, остальное прах и тлен, перед ее престолом меркнет свет луны и солнца. Теней роится тусклый сонм, хлопочет свита, суетится, начищая первозданный лик литой монеты золотой. За красоту они готовы убивать, за благосклонность королевы в ад сойдут, любую жертву принесут на ее алтарь. Орел и решка, чеканный лик однажды улыбнется.

И злая усмешка этой богини питает надежды беспредметного толка, что сможешь ты совершить, с каким драконом сразиться? Твои глаза настолько слепы, что рассудок не властен над ними, жертвенный дурень, ломаный грош. В бессмертии нет сердца, души и слез, песок зыбучий поглощает время, вечность такова.

Красавицы земные и живые, не увядайте никогда, вот было б волшебство. Но ваша праматерь учит другому ремеслу. Чеканный лик его красота не для жизни, это ходовой товар для владык, купцов и откровенных дураков. Витрины полны всяким товаром, поэты щебечут, пуская пулю в висок, чтоб после воскреснуть и с музою в неге небесной, выпить весь без остатка вдохновенья глоток. День без души прекрасен и долог, день это ваше стремление превратить жизнь в эталон или одинокий, забытый предмет, напоминающий человеческое существо.

Посмотри теперь на нашу неприступную королеву, не один самый кровожадный злодей не пролил столько крови, сколько этот миф, стоящий пред тобою. Ей нужна твоя жертва, она божество, ей все знакомо под солнцем и луною. Лучше жизнь отдай и кровью теплой лик ее умой, исчезни в сонме серых теней, сгинь в черноте навек, чтоб образ не утратил блеска.

Правда в том, что каменную красавицу окружали одни лишь лицемеры, в этом мире вышли в ноль все простаки, поэты, короли. Время здесь не ощутимо, мы можем вдоволь посмеяться, плюя в глаза лишенные век, проказничать, браниться или свистеть, да что угодно, ведь есть возможность выйти в дверь, мы не ослепли, мы не слепы для этого пути.

И только она, едина, одна, одинока, пуста, неприступна. Близорука лишенная крыл, в толще темных времен окаянных народов, ветхая богиня на возвышении лестничной клетки под небом ночным, наше молодеющее разочарование. Опустошенная мисс удача, изможденная судьба, царица убогого быта и прощеных карточных погон. Затертая фишка в проигранной ставке. Циничная игра, нелепый проигрыш и глупое лицо вымирающего индивида. Вы стоите в стороне и дуете губы, обижаясь на мещанские запросы новых поколений.