Дни страха, или Пир горой

Вновь правда и ложь сошлись в кулачном бою за неделимость истины. Одна на себя другая по своему, вот вскоре выдохнутся, ослабнут. Победа же достанется деловитому ловкачу, и он обязательно сыграет на этом. Воспользуется бесхозной истиной, подходящим моментом, задурит головы царством золотым не далеким, раем на земле. Все, конец спорам и дракам. И нищенки пойдут по белу свету, одна в гору, другая меж людей.

Волшебник ушел, без разговоров, молча, утром по серости хмурым. Отпер дверь своим ключом и просто вышел в мир раскрытой настежь двери. Бездна ждет! Крикнул вдогонку ему Бастардон. Скоро свидимся. Бездна ждет.

7 ФЛЮГЕРА И КРЫШИ.

Шаг отсюда в пыль комнатных миров, аквариумов, террариумов и замкнутых пространств микроскопических вселенных. Оледенелые пейзажи на старых гобеленах, в которых замерла лунная даль и стекло отражений чернеющих озёр. Тайны книжных червей, пожелтевшие страницы раскрывающие суть бессмыслицы законов природы и истин. Погружаясь с головою в скрытые смыслы, ты становишься частью хаотично парящей пыли. Выпадаешь навеки за вымышленный горизонт.

Ноги несут тяжелую голову прочь, оставляя за спиной мрачные царства, гиблые земли, где жизнь просто сумерки, где сны холодны словно смерть. Наверх, по стенам, крышам, скрипучим лестницам, словам стихам, к возвышенным мечтам или местам. Наверх, чтобы вдохнуть порывы ветра, ощутить тепло дня и черепицы, услышать болтовню флюгеров.

Ближе к солнцу, улыбаясь звёздам. Мечта стремительна и дерзновенна, в подземельях она гниет. Не остановишь ее комфортным раем, чинных, благородных мыслей, все мало, все давит теснотой что свыше. Только повод дай, в движенье этом сомнений нет. Спущенное с поводка сумасбродство идей, становится стремлением, которое уничтожает шаткое прошлое, приносит слепое будущее. Вечный калейдоскоп.

Наверх! Зачем объясняться, словно лямку тянуть. Наверх! Лестницами и по канатам, ползком на брюхе, да быстрыми прыжками к высоте полёта. Крыши, где черепица старая хранит следы дневных пожаров, и скрип флюгеров указывает направление ветров. Вот и раздолье человеку, немного пьян, усталость восхожденью не мешает. Расправляешь руки навстречу потокам ветра, глаза заливает холодной слезой, взмах, словно крылья. Барабанит дождь, музыка для забывчивости, ты воплощённая птица и бег быстрый, чередуется взмахами оперенных рук.

Падение в высоту. Бездонное небо, присутствие смерти, анабиоз желанной мечты. Далеко, в околдовывающем мерцании зимних звёзд, сны обретают крылья яви, далекий край, где оживает мысль, претворяясь в образ, оживают краски, возникает жизнь. Путь не окончен, дорогам нет конца, всего лишь привал. Ты рассеян, улыбчив, как странно сейчас звучит твое имя, произнесенное ветром в разговоре флюгеров.

Ветер лёгкими толчками неосознанных тревог оградит от опрометчивого прыжка в высоту. Остановись человек уйми сердцебиение, оглянись по сторонам. Скрипят флюгера, жизнь идет своим чередом, она как кошка, легка на мягких лапах, играет с лучами солнца и собственным хвостом. Ее дразня, я крышами домов ступаю осторожно, чтоб не распугать секреты раскрытых окон.

За дымоходом, хранителем тайн древних, чуть ниже тени полдня, есть чердачное окно с запылённым стеклом обыкновенное на первый взгляд. Облупившаяся краска от непогод и времени, пыль да паутина дрожащая. Но всегда интересно, какая тайна скрывается там?

Открыть задвижку скрипучую и бросить голос в пустоту, что за эхо откликнется, боязно услышать, голос узнать. Неизвестное из темноты опять тебя пугает своей громадностью незримой, и ты повторяешь заученную молитву тихим шепотом. Закрываешь глаза, ощущая разбуженное чудовище готовое с потрохами весь мир проглотить. Страхи множатся, их палитра богата красками живыми.

Отбрось заученные с детства страхи, темнота должна получить вызов, пусть дракон проснется. Это единственный раз в жизни, когда дерзость приносит победу, не вздумай закрыть глаза и уверить себя в слепоте и трусости душевной. Творец нам дал глаза, чтоб видеть мир, а не чудовищ в темноте парализованной страхом жертвы. Хищники их охота, на крыше они не живут, а чердаки полны всяк призрачного барахла и хлама, но если всмотреться.

Присмотрись. Лучи и пыль, глубина непроглядной темноты в ней подрагивает, далёкий, неясный огонёк. Свет его таит загадочную природу, кажется, что далекая звезда разгорается над черной бездною. Ощутим пульс, так затухает и вновь рождается жизнь во вселенной. Миг этот играет со временем парадоксальную шутку, начало и конец, единая точка в которой сконцентрирован пульс и свет.

Смотри, когда еще успеешь увидеть. В дырявой памяти сохрани ускользающий миг. Подсознания древние страхи вопят истошно приматами. Миллионы сумасшедших надорванных глоток, миллиарды выпученных глаз налитых злой кровью, бешенство вздыбит шерсть во спасение. Тяжко исторгнуть животную сущность натуры, она вжилась и просто не сдаст свой облюбованный храм. Ты войдёшь в пустоту безрассудно, выйдя безымянным никем.