До сих пор

Позднее Хукер скажет своим новобранцам: «У меня большой опыт. И он работает», — что прекрасно характеризует героя, которого я играл целых пять лет, — намного дольше, чем Джеймса Ти Кирка. Хукер — бывалый полицейский, оставивший детективное подразделение, чтобы вернуться на улицы, после того как убили его напарника. Он был ветераном Вьетнама, бывшим «зеленым беретом», разведенным отцом, чья жена бросила его — хотя все еще его любит, — потому что не смогла принять его преданность работе, объясняя: «Когда я развелась с тобой, я развелась и с твоей работой».

После такого он начал пить. «У меня не осталось ни жены, ни детей, я нуждался в друге — и нашел одного».

Создавая образ Ти Джея Хукера, я сосредоточился на одном слове, которое, по моему мнению, описывало его лучше всего: разгневанный. Гневный по поводу законов, делающих работу полицейских более сложной. Гневный в отношении «Правила Миранды» для подозреваемых. Разгневанный всеми этими нормами, установленными реформаторами, совершенно не понимающими жизнь на улицах. Но он должен был подчиняться — и это злило его. Хукер был полицейским-консерватором, поставленным в либеральные рамки, что представляло собой очень наглядный конфликт. Встреть я Хукера, он бы мне очень понравился; у него доброе сердце, высокие моральные ценности, и, даже когда он не согласен с законом, он всегда защищает его.

Появление «Хукера» было очень необычным. Большинство сериалов находится в стадии разработки несколько лет, а потом их отвергают. И даже если снимаются пилотные серии, далеко не все из них добираются до эфира. В начале восьмидесятых легендарные продюсеры Аарон Спеллинг и Леонард Голдберг заканчивали свое совместное сотрудничество, однако у них имелось обязательство создать еще одно шоу для ABC. Они наняли одного из лучших телевизионных сценаристов-режиссеров, Рика Хаски, и попросили создать сериал и написать пилот. На это, по воспоминаниям Хаски, у него ушло несколько недель. Самой большой проблемой было подобрать персонажу имя. Хаски был фанатом Гражданской войны, поэтому дал герою фамилию Хукер — в честь генерала Хукера. Но он не мог придумать подходящего имени, и назвал его Т. Дж., потому что «это лучше, чем вообще ничего». И только намного позже я стал Томасом Джефферсоном Хукером.

Через пару месяцев мы уже снимали пилот. Так быстро это произошло. Изначально не предполагалось, что шоу будет о «Ти Джее Хукере». Сериал должен был состоять из совокупности серий под названием «Защитники» (The Protectors) и показывать работу седеющего сержанта-полицейского, обучающего группу из восьми новобранцев. Согласно Рику Хаски, это должен был быть «Даллас» (Dallas) (американская телевизионная мыльная опера 1978 года), но про полицейских. Каждую неделю в центре событий оказывался бы один из этих восьми копов (в дальнейшем, как правило, Шатнер называет полицейских «копами», но учитывая, что у нас это слово носит негативный оттенок, а он говорит с уважением, я переводила «полицейские»). Одна из причин, по которой я, собственно, согласился на роль, — я считал, что не буду испытывать напряга, связанного с исполнением главной роли в сериале. Большинство недель я был бы просто второстепенным персонажем. Но реакция на моего героя была столь сильна, что продюсеры отмели первоначальную задумку и сосредоточились на Хукере. Однако зарплату мне так и не подняли.

Шоу моментально стало хитом. «НьюЙорк Таймс» назвала Хукера «таким персонажем, чье появление на телевидении невозможно было представить еще пару лет назад… Ти Джей Хукер — великолепное творение». Но я и так узнал, что мы пришлись по душе, даже не прочитав то обозрение. Мы снимали на улицах Лос-Анджелеса, наши трейлеры парковались у обочины в ряд, и до того, как шоу вышло в эфир, люди останавливались, смотрели, показывали на меня, и я слышал, как они говорили: «О, да тут капитан Кирк». Но спустя ночь после выхода шоу в эфир — буквально ночь — я слышал, как люди уже говорили: «О, посмотрите, это же Ти Джей Хукер».

Хукер — интересный персонаж. Жесткий, консервативный лос-анджелесский полицейский, вынужденный иметь дело с новыми правилами изменившегося общества, например такими, как «Правило Миранды» и поиск первопричин преступления, и ему это совсем не нравилось. Когда он только пришел на службу, правила были достаточно прямолинейны: хорошие парни заталкивали плохого парня на задворки полицейского участка и держали там, пока тот не признавался. А теперь, как он с сожалением констатирует: «Там на улицах идет война, и, насколько я могу судить, плохие парни побеждают».