Дочь священника

Однако всё обернулось совсем иначе. Не успела Дороти отойти от ворот и на пять ярдов, как появился мальчик с телеграммами. Он ехал на велосипеде по улице в противоположном направлении, что-то насвистывал и разглядывал названия домов. Увидев надпись «Рингвуд Хаус», он развернул велосипед, прислонил его к бордюру и обратился к Дороти:

– Мисс Милл-боро живёт здесь? – спросил он, кивнув головой в сторону Рингвуд Хаус.

– Да. Это я мисс Миллборо.

– Я подожду. Здесь нужен ответ, – сказал мальчик, вытаскивая из-за пояса оранжевого цвета конверт.

Дороти поставила сумочку. Её опять начала бить дрожь. От страха ли, или от радости, она не могла сказать с уверенностью, так как две противоположных мысли почти одновременно вспыхнули в её мозгу. Одна: «Это какая-то хорошая новость!» и вторая: «Отец серьёзно болен!». Разорвав конверт, она открыла его и обнаружила телеграмму, которая занимала две страницы и которую она поняла с большим трудом. В телеграмме говорилось:

«возрадуйтесь господи благой вести восклицательный знак замечательная новость восклицательный знак твоя репутация полностью восстановлена точка миссис семприлл попала в яму которую сама себе и выкопала точка иск о клевете точка никто ей больше не верит точка твой отец хочет чтобы ты немедленно вернулась домой точка я сам приеду в город запятая чтобы тебя забрать если хочешь точка приеду вскоре после этого точка жди меня восхваляй его громкими звуками цимбал восклицательный знак с любовью точка»

Смотреть на подпись не было необходимости. Конечно, телеграмма была от мистера Уорбуртона. Дороти почувствовала себя слабой и задрожала сильнее прежнего. Она с трудом поняла, что мальчик о чём-то её спрашивает.

– Ответ будет? – спросил он в третий или четвёртый раз.

– Не сегодня, – неопределённо сказала Дороти.

Мальчик забрался на велосипед и укатил, посвистывая громче прежнего, чтобы продемонстрировать ей своё презрение из-за того, что он не получил чаевых. Но Дороти не знала о его недовольстве. Единственной фразой в телеграмме, которую она поняла как следует, была: «твой отец хочет, чтобы ты немедленно вернулась домой». Такой сюрприз ввёл её в полубессознательное состояние. Трудно сказать, сколько времени простояла она на тротуаре под холодным ветром, с самыми неопределёнными мыслями в голове, какие только можно себе вообразить, пока неожиданно на улицу не выкатилось такси с мистером Уорбуртоном внутри. Увидев Дороти, он остановил такси, выпрыгнул и, весь сияя от радости, зашагал через дорогу к ней навстречу. Он схватил Дороти обеими руками.

– Здорово! – закричал он, тут же заключил её в псевдоотеческие объятия и притянул к себе, нимало не заботясь о том, что кто-то может их увидеть. – Как ты? О, Боже, как ты похудела! Можно все рёбра пересчитать. Где твоя школа?

Дороти, ещё не успевшая высвободиться из его объятий, повернулась вполоборота и бросила взгляд на тёмные окна Рингвуд Хауса.

– Что? Вот это место?: Боже правый, вот так дыра! А как ты распорядилась насчёт багажа?

– Он там, в доме. Я оставила деньги, чтобы его отправили. Думаю, всё будет в порядке.

– Ерунда! Зачем платить. Мы возьмём его с собой. Поедет на такси, наверху.

– Нет-нет! Лучше они вышлют! Не хочу возвращаться. Миссис Криви ужасно разозлится.

– Миссис Криви? Что за миссис Криви?

– Директор… в общем, это её школа.

– Дракон в юбке, так что ли? Доверь это мне – я с ней разберусь. Персей и Горгона, так что ли? А ты – Андромеда! Зайдём! – позвал он водителя такси.

Вдвоём они подошли к главному входу, и мистер Уорбуртон постучал. А Дороти всё никак не могла поверить, что им удастся забрать её короб у миссис Криви. Она и в самом деле почти готова была к тому, что они вылетят из ворот и побегут со всех ног, а миссис Криви погонится за ними со своей метлой. Однако через пару минут мистер Уорбуртон и таксист появились снова; таксист нёс на плечах короб с вещами Дороти. Мистер Уорбуртон усадил Дороти в такси, и, когда они устроились, опустил ей в руку пол кроны.

– Что за женщина! Что за женщина! – сказал он понимающе, когда таксист отъехал. – Как, чёрт побери, ты всё время с этим справлялась?

– А что это? – спросила Дороти, разглядывая монету.

– Твои пол кроны, которые ты оставляла за багаж. Можно сказать, подвиг – выбить их у этой старой девы. Как считаешь?

– Но я оставляла пять шиллингов, – сказала Дороти.

– Что?! Эта женщина сказала, что ты оставила ей пол кроны. Боже, какая наглость! Мы вернёмся и выбьем из неё те полкроны. Просто ей назло!

Он постучал пальцами по стеклу.

– Нет! Нет! – сказала Дороти, кладя свою ладонь на его руку. – В конце концов, это совсем не важно. Давайте уедем отсюда… прямо сейчас. Если мы вернёмся, я этого не вынесу! Я не вернусь… никогда!

И это была правда. Она принесла бы в жертву не только пол кроны, но и все деньги, которые были в её распоряжении, чтобы никогда больше не видеть Рингтон Хаус. Поэтому они поехали дальше, оставив торжествующую миссис Криви. Интересно, может это был ещё один случай, когда миссис Криви рассмеялась?