Дочь священника

Однако постепенно её восприятие становилось более определённым. Поток движущихся вещей начал проникать далее, через глаза, и складываться в отдельные образы в её сознании. Она начала, всё ещё без слов, осознавать формы вещей. Мимо проплыл предмет длинной формы, опирающийся на другие четыре, более узкие предметы длинной формы, а тянули они за собой квадратной формы предмет, балансирующий на двух кругах. Дороти смотрела, как это движется мимо, и внезапно, как будто бы спонтанно, вспыхнуло в её голове слово. И это слово было «лошадь». Это слово постепенно исчезло, а потом вернулось в более сложной форме: «Там лошадь». За ним последовали другие слова: «дом», «улица», «трамвай», «машина», «велосипед», пока, наконец, она не обнаружила, что знает названия почти каждого предмета, который попадает в поле зрения. Она открыла для себя слова «мужчина» и «женщина» и, размышляя над всеми этими словами, обнаружила, что знает разницу между предметами одушевлёнными и неодушевлёнными, между людьми и лошадьми, между мужчинами и женщинами.

И только теперь, после того как она поняла значение окружающих её вещей, к ней пришло ощущение себя самой. До этого момента она представляла собой просто пару глаз с воспринимающим окружающее, но не персонализирующим себя мозгом за ними. А вот теперь, она с любопытством и некоторого рода потрясением осознала факт своего самостоятельного состояния, своей исключительности. Она почувствовала, что существует, как будто что-то внутри неё воскликнуло: «Я – это я!». И ещё она откуда-то знала, что это «я» существовало и было таким же с какого-то отдаленного времени в прошлом. Но об этом прошлом она ничего не помнила.

Открытие это занимало её всего лишь несколько минут. Возникло ощущение некоторой его неполноты, смутное чувство неудовлетворённости. И выглядело это так: изначальное «я – это я», которое перед этим казалось ответом, превратилось в вопрос. Теперь это не было «я – это я». Вместо него появилось: «Кто я?»

Кто же она такая? Этот вопрос крутился у неё в голове, и она обнаружила, что не имеет ни малейшего представления о том, кто она (разве что кроме того факта, что она человеческое существо, а не лошадь; это она сообразила, наблюдая за проходившими мимо людьми и лошадьми). А тогда вопрос видоизменился и принял такую форму: «Я – мужчина или женщина?». И опять ни ощущение, ни память не предлагали ключа к ответу. Но в этот момент, возможно случайно, она кончиками пальцев дотронулась до своего тела. Тогда она более ясно осознала, что её тело существует, и что это её собственное тело, и что фактически, это и есть она сама. Она начала ощупывать его руками, и руки её наткнулись на грудь. Следовательно, она женщина. Такая грудь есть только у женщин. Откуда-то она знала – хотя ей это и не было видно, – что у всех женщин, что проходили мимо, под одеждой была такая вот грудь.

Теперь её осенило, что необходимо обследовать своё собственное тело, начиная с лица, если уж она хочет понять, кто она такая. И она действительно сделала попытку и некоторое время старалась увидеть свое собственное лицо, пока не поняла, наконец, что это невозможно. Посмотрев вниз, она увидела поношенное чёрное атласное платье, довольно длинное, пару чулок телесного цвета из искусственного шёлка, спустившихся и грязных, и пару совсем истрепавшихся чёрных атласных туфель на каблуках. Ничто из увиденного ей ни о чём не говорило. Она изучающе осмотрела свои руки – они были и знакомыми, и незнакомыми. Маленькие руки с твёрдыми ладонями и очень грязные. Через минуту она поняла, что незнакомыми их делала эта грязь на них. Сами по себе эти руки показались ей естественными и вполне нормальными, хотя она их и не узнала.

Помедлив еще несколько минут, она повернула налево и медленно пошла по тротуару. Отрывочные знания из прошлого таинственным образом всплывали у неё в голове: существование зеркал, их предназначение, и ещё, что зеркала есть в витринах магазинов. Ещё несколько минут, и она подошла к дешёвому магазинчику с бижутерией, где по горизонтали под наклоном было установлено небольшое зеркало, отражавшее лица проходящих мимо людей. Среди дюжины прочих Дороти увидела своё отражение и сразу же поняла, что это она. Хотя нельзя сказать, что она его узнала. У неё не было ощущения, что она когда-либо, до настоящего времени, видела его. Зеркало показало ей лицо молодой женщины, худое, очень бледное, с морщинками вокруг глаз, слегка запачканное грязью. Грубая чёрная шляпа «колокол», натянутая на голову, скрывала большую часть волос. Лицо – незнакомое, но нельзя сказать, что чужое. До этого самого момента она не представляла, какое это будет лицо, но теперь, увидев его, поняла, что, наверно, это именно то лицо, которое она ожидала увидеть. Подходящее лицо. Оно соответствует какому-то её внутреннему ощущению.