Дочь священника

По воскресеньям, конечно, работы на полях не было. Однако в воскресное утро все были очень заняты, потому что именно в это утро работники готовили главное блюдо всей недели, занимались стиркой и чинили одежду. До лагеря долетал из деревни звон церковных колоколов вперемешку с худосочным пением малочисленных посетителей службы на открытом воздухе, натянуто выводивших: «О Боже, ты наша помощь». (Служба проводилась миссией Св. Такого-то специально для сборщиков хмеля). Огромные костры озаряли весь лагерь. Вода кипела в ведрах, жестяных котелках, кастрюлях и во всём остальном, что можно было приспособить для этой цели, а выстиранные обноски развевались у крыш всех хижин. В первое воскресенье Дороти попросила тазик у Тёрлов и помыла в нём голову. Затем постирала нижнее бельё и рубашку Нобби. Её нижнее бельё было в ужасном состоянии. Она не имела представления, как долго она его носила, но определённо, не менее десяти дней; в нём же она и спала. От чулок остался только верх, а что до туфель, так они вообще не рассыпались на части только потому, что налипшая грязь на них прочно затвердела.

Развесив выстиранное, она приготовила обед, после чего они знатно пообедали: половина тушеного цыплёнка (украденного), варёная картошка (украденная), печёные яблоки (украденные), чай – из настоящих кружек с ручками, которые одолжили у миссис Барроуз. А после обеда, всё послеполуденное время, Дороти сидела на солнышке, прислонившись спиной к лачуге, положив на колени мешок для хмеля, чтобы ветер не задирал платье, то дремля, то просыпаясь, попеременно. Две трети людей в лагере занимались примерно тем же: просто дремали на солнце, а, просыпаясь, ни на что конкретно не смотрели, совсем как коровы. Это всё, на что ты способен, после недели тяжёлой работы.

Около трех часов дня, когда она сидела вот так, полусонная, мимо проходил Нобби, голый по пояс – рубашка его сохла после стирки, – с экземпляром воскресной газеты, которую ему удалось одолжить на время. Это была «Пиппинз Уикли» – самая грязная газетёнка из пяти воскресных газет. Проходя, Нобби бросил её Дороти на колени.

– Почитай, детка, – щедро распорядился он.

Дороти взяли «Пиппинз Уикли» и разложила её на коленях, понимая, что в таком сонном состоянии ей не до чтения. На неё внимательно смотрел огромный заголовок: «ДРАМА СТРАСТЕЙ В ДОМЕ СЕЛЬСКОГО ПАСТОРА». А далее шло ещё несколько заголовков и что-то выделенным шрифтом, и лицо девушки на фотографии. В течение пяти секунд или около того Дороти не отрываясь смотрела на черноватый, немного размытый, но вполне узнаваемый собственный портрет.

Под фотографией располагалась колонка текста. К этому времени практически все газеты уже оставили загадку «Дочери пастора» в покое, так как эта несвежая новость была уже двухнедельной давности. Но «Пиппинз Уикли» мало волновала актуальность новости – главным для неё была пикантность. Прошедшая неделя оказалась неурожайной на изнасилования и убийства, а потому в последний раз решили протолкнуть «Дочь пастора», предоставив ей, фактически, почётное место в верхнем левом углу на первой странице.

Дороти безразлично смотрела на фотографию. Лицо девушки, глядевшей на неё с черного непривлекательного печатного листа ей ни о чём не говорило. Оно никак не отзывалось в её сознании. Она автоматически перечитала слова: «ДРАМА СТРАСТЕЙ В ДОМЕ СЕЛЬСКОГО ПАСТОРА» либо не осознавая их, либо не питая к ним ни малейшего интереса. Она поняла, что абсолютно неспособна сделать над собой усилие и начать читать. Даже рассматривание фотографии требовало от неё слишком больших усилий. Голова её отяжелела, очень хотелось спать. Её глаза, закрываясь, пробежали по странице к фотографии то ли лорда Сноудена, то ли мужчины, который не носил эластичный бандаж, и в следующую минуту она уже спала с «Пиппинз Уикли», разложенной у неё на коленях.

Так, прислонившись к рифлёной железной стене хижины и не испытывая никакого неудобства, она проспала до шести часов, пока Нобби не разбудил её, чтобы сообщить, что чай готов. Тогда Дороти по-хозяйски отложила «Пиппинз Уикли» (газета понадобится для розжига костра), даже не взглянув на неё ещё раз. Таким образом, на данный момент шанс разгадать свою загадку был упущен. И загадка эта могла бы остаться неразгаданной ещё на много месяцев, если бы неделю спустя один непредвиденный неприятный случай не испугал её, выведя из состояния безмятежного безразличия, в котором она пребывала.

§ V

На следующее воскресенье вечером двое полицейских внезапно пришли в лагерь и арестовали Нобби и ещё двоих воришек.

Всё произошло в один миг, так что Нобби, даже если бы его заранее предупредили, не смог бы сбежать по той причине, что окрестности в это время были напичканы специальными констеблями. В Кенте имеется огромное количество специальных констеблей. Они собираются там каждую осень – своего рода милиция для расправы с мародёрствующими ордами сборщиков хмеля. Фермеры к тому времени устали от постоянных набегов на сады и решили, в назидание другим, привести показательный пример.