Читаем Доктор Торн полностью

Только блеск тот был нервный, даже судорожный, если не отвратительный. Те самые юноши, которые в Итоне с аппетитом уплетали оплаченные отцом Луи Филиппа обеды и с удовольствием катались на его четырехвесельной лодке, сейчас, облачившись в студенческие мантии Кембриджа, отказывались с ним общаться. Они по-прежнему, если не больше, чем в школе, любили шутить, разыгрывать друг друга и даже хулиганить, но теперь благоразумно считали, что следует придирчиво выбирать товарищей по развлечениям, поэтому бывшие приятели по Итону смотрели на Луи Филиппа Скатчерда с отстраненной холодностью.

И все-таки молодой Скатчерд сумел найти в Кембридже друзей, что неудивительно: с помощью богатства можно приобрести все, что угодно, в том числе и товарищей. Правда, те, с кем он жил и общался в колледже, считались худшими студентами. Это были настоящие лоботрясы, которых интересовали разве что скачки на ипподроме – они даже одевались как жокеи. В таком окружении молодой Скатчерд процветал настолько, насколько позволяли обстоятельства. Надо заметить, что отец, в Итоне во всем поддерживавший сына, теперь попытался его контролировать, но это оказалось не так-то легко. Ограничение в средствах приводило лишь к тому, что Луи кутил в долг. Многие с готовностью предоставляли кредит сыну миллионера. В результате после полутора лет испытания университетским образованием сэр Роджер Скатчерд был вынужден забрать сына из Кембриджа.

Что же оставалось? К сожалению, любые попытки дать возможность молодому человеку самому зарабатывать на хлеб были сочтены излишними и отвергнуты. А ведь на свете нет ничего труднее, чем правильно воспитать юношу, не обладающего устойчивым положением среди себе подобных, у которых нет необходимости работать. Молодые герцоги и начинающие графы находят место в жизни с такой же легкостью, как потомственные священники и адвокаты. Для их профессионального определения существуют необходимые условия, и хотя порой некоторые аристократические отпрыски выбиваются из почетного строя, у них все равно есть возможность вернуться на круги своя. То же самое можно сказать о молодых людях типа Фрэнка Грешема. В обществе вполне хватает подобных ему сыновей благородных, но обедневших семейств, чтобы задуматься и позаботиться об их благоденствии и процветании. А вот таких, как Луи Скатчерд, среди нас не так много, а вступают в реальную жизненную битву с правильной установкой и под надежным руководством и вовсе единицы.

Обремененный многочисленными железными дорогами, сэр Роджер не располагал достаточным временем, чтобы глубоко вникать в проблемы сына, но интуитивно многое чувствовал. Глядя в бледное лицо юноши, оплачивая бесконечные винные счета и слушая полные страсти разговоры о скачках, отец догадывался, что не все идет гладко, понимал, что наследнику титула баронета и состояния в триста тысяч фунтов следовало вести себя более ответственно. Но что же он мог сделать? Следить за мальчиком самостоятельно сэр Роджер был не в состоянии, а потому нанял ему наставника и отправил за границу.

Вместе с воспитателем Луи доехал до Берлина: нет необходимости описывать степень взаимного удовлетворения путешественников. Достаточно сказать, что из Берлина сэр Роджер получил письмо от наставника: обнаружив, что не имеет влияния на подопечного, тот категорически отказался исполнять взятые на себя обязательства, а спокойно наблюдать за безнравственным образом жизни мистера Скатчерда совесть не позволила. Луи Филипп покидать Берлин не желал, а потому сэру Роджеру пришлось бросить огромный правительственный заказ на южном побережье и отправиться в Германию, чтобы попытаться привести отпрыска в чувство.

Надо заметить, что тот вовсе не был глуп, а в некоторых отношениях даже превосходил отца рассудительностью и хитростью. В гневе сэр Роджер пригрозил оставить сына без единого шиллинга, но Луи Филипп на это с беспримерным нахальством заявил, что изменить порядок передачи титула невозможно, затем пообещал исправиться, хотя другие состоятельные молодые люди живут так же. Отец и сын вместе вернулись в Боксал-Хилл, а спустя три месяца сэр Роджер обосновался в Лондоне.

Наследник не стал вести себя более целомудренно – просто теперь лучше скрывал свои похождения. Наставника не было, чтобы следить за ним и докладывать обо всем отцу, зато хватало здравого смысла, чтобы не доходить до полного финансового краха. Да, он вел такую жизнь, при которой мошенники и шулера часто имели возможность использовать богатенького простака, но уже достаточно долго вращался в свете и знал, как не допустить, чтобы его обобрали до нитки. А поскольку до открытого грабежа дело не доходило, отец в некотором смысле даже гордился сыном.

Перейти на страницу:

Похожие книги

12 шедевров эротики
12 шедевров эротики

То, что ранее считалось постыдным и аморальным, сегодня возможно может показаться невинным и безобидным. Но мы уверенны, что в наше время, когда на экранах телевизоров и других девайсов не существует абсолютно никаких табу, читать подобные произведения — особенно пикантно и крайне эротично. Ведь возбуждает фантазии и будоражит рассудок не то, что на виду и на показ, — сладок именно запретный плод. "12 шедевров эротики" — это лучшие произведения со вкусом "клубнички", оставившие в свое время величайший след в мировой литературе. Эти книги запрещали из-за "порнографии", эти книги одаривали своих авторов небывалой популярностью, эти книги покорили огромное множество читателей по всему миру. Присоединяйтесь к их числу и вы!

Анна Яковлевна Леншина , Камиль Лемонье , коллектив авторов , Октав Мирбо , Фёдор Сологуб

Исторические любовные романы / Короткие любовные романы / Любовные романы / Эротическая литература / Классическая проза
Раковый корпус
Раковый корпус

В третьем томе 30-томного Собрания сочинений печатается повесть «Раковый корпус». Сосланный «навечно» в казахский аул после отбытия 8-летнего заключения, больной раком Солженицын получает разрешение пройти курс лечения в онкологическом диспансере Ташкента. Там, летом 1954 года, и задумана повесть. Замысел лежал без движения почти 10 лет. Начав писать в 1963 году, автор вплотную работал над повестью с осени 1965 до осени 1967 года. Попытки «Нового мира» Твардовского напечатать «Раковый корпус» были твердо пресечены властями, но текст распространился в Самиздате и в 1968 году был опубликован по-русски за границей. Переведен практически на все европейские языки и на ряд азиатских. На родине впервые напечатан в 1990.В основе повести – личный опыт и наблюдения автора. Больные «ракового корпуса» – люди со всех концов огромной страны, изо всех социальных слоев. Читатель становится свидетелем борения с болезнью, попыток осмысления жизни и смерти; с волнением следит за робкой сменой общественной обстановки после смерти Сталина, когда страна будто начала обретать сознание после страшной болезни. В героях повести, населяющих одну больничную палату, воплощены боль и надежды России.

Александр Исаевич Солженицын

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХX века