Доктор Торн

– Вот что делает с человеком любовь, – полушепотом обратился сквайр к доктору Торну. – Надеюсь, с вами ничего подобного не случилось?

Тем временем сэр Луи переместился поближе к Фрэнку. Мистер Газеби оказался напротив него, а доктор – напротив Фрэнка.

– По-моему, пастор скромничает, – продолжил баронет.

– Скромничает? – переспросил сквайр.

– По поводу своего состояния. Ведь он далеко не беден, не так ли?

Снова повисла пауза: никто не пожелал поддержать разговор и ответить на вопрос.

– Я имею в виду, что живет не только за счет прихода.

– Ах да! – рассмеялся Фрэнк. – Когда радикалы закроют церкви, у него будет, на что купить хлеб и сыр. Конечно, если банки тоже не закроют.

– Честное слово, нет ничего надежнее земли, – заключил сэр Луи. – Надежнее грязных акров. Правда, сквайр?

– Земля, несомненно, является очень хорошей инвестицией, – осторожно согласился мистер Грешем.

– Лучшей из всех возможных, – с благодушием подтвердил баронет уже слегка заплетающимся языком. – Лучшей инвестицией на свете. Не так ли, Газеби?

Юрист взял себя в руки, отвернулся и уставился в окно.

– Впрочем, вы ведь никогда не выскажете своего мнения бесплатно. Ха-ха-ха! Согласны со мной, мистер Грешем? Нам с вами приходится оплачивать услуги многих ловких дельцов, и, прежде чем они оставят нас в покое, предстоит заплатить еще немало.

Здесь мистер Газеби не выдержал: по примеру мистера Ориела быстрым шагом покинул комнату. Конечно, он не был в доме до такой же степени своим, как пастор, но надеялся заслужить прощение дам в силу суровости постигшего испытания. Скоро их с мистером Ориелом можно было увидеть в окно столовой: джентльмены прогуливались по саду вместе с двумя старшими мисс Грешем, в то время как Пейшенс Ориел гуляла с близняшками. Фрэнк взглянул на отца едва ли не со злорадной усмешкой и подумал, не выйти ли и ему в сад. Наверное, ему вспомнился тот летний вечер, когда он едва не разбил сердце Мэри, прогуливаясь с Пейшенс Ориел.

Если бы сэр Луи продолжил свою блестящую, невероятно успешную карьеру застольного оратора, то скоро превратился бы в хозяина положения. Сквайр, разумеется, не мог ретироваться, да и доктор тоже не чувствовал себя вправе уйти, но, оставаясь в креслах, оба чувствовали себя в равной степени униженными. Все это время доктор Торн сидел с пылающими ушами. Больше того, можно сказать, что пылали не только уши, но и руки. В некотором смысле он нес ответственность за безобразное поведение гостя, но не знал, как его остановить. Он не мог физически завладеть сэром Луи и увести прочь. И вдруг в голову пришла гениальная идея: пролетка была заказана ровно на десять, но ведь ничто не мешало на пару минут выйти и послать за ней немедленно.

– Вы ведь не собираетесь меня бросить? – в ужасе спросил сквайр, увидев, что доктор встает.

– Нет-нет, что вы, – успокоил его Торн и шепотом, на ухо, обозначил цель своего ухода. – Вернусь через две минуты.

Он был готов заплатить двадцать фунтов, лишь бы немедленно покинуть безобразное представление, но бросить друга в сложившихся обстоятельствах не мог.

– Очень он добрый, этот доктор, – отозвался сэр Луи, как только опекун вышел из комнаты, – очень. Вот только слишком прост.

– Прост? – удивленно переспросил Фрэнк. – Вот уж не сказал бы. Конечно, если я верно понимаю, что такое простота.

– В том-то и дело. Хочу сказать, что он совершенно не светский человек.

– Зато самый лучший из всех, кого мне довелось встретить и даже о котором довелось услышать, – высказал свое мнение сквайр. – А если есть на свете настоящие друзья, то и вы, и я его нашли.

После столь торжественного заключения мистер Грешем молча выпил за здоровье доктора Торна.

– Все верно, – не сдавался баронет. – И все же наш друг простоват. Вот послушайте, сквайр…

– Если не возражаете, сэр, – перебил Фрэнк, обращаясь к отцу, – у меня возникло срочное дело. Возможно, однако…

– Останься до возвращения Торна, – приказал мистер Грешем.

Фрэнк подчинился, но как только доктор вернулся, сразу сорвался с места, на ходу извинившись:

– Простите, доктор, но мне нужно срочно решить один важный вопрос. Завтра объясню.

В результате бегства слабых духом собеседников сквайр, доктор и баронет остались втроем.

К этому времени сэр Луи уже настолько опьянел, что с трудом складывал слова в некое подобие фраз. Сквайр попытался ограничить доступ к спиртному, но баронет умудрился завладеть бутылкой мадеры, и воспрепятствовать ему не представлялось возможным, по крайней мере сейчас.

– Итак, мы говорили о юристах, – продолжил разглагольствовать сэр Луи. – Что же именно говорили? Да, сквайр, вопрос вот в чем: если не сумеем защититься, то эти хитрые ребята обдерут нас обоих.

– Оставьте юристов в покое! – сердито оборвал его доктор Торн.

– Ах, если бы они меня оставили в покое! Вам-то, доктор, терять нечего: ставка мала. Как по-вашему, какой частью моих денег распоряжаются чертовы доктора?

– Чертовы доктора! – в отчаянии повторил сквайр.

– То есть, конечно, юристы. Да, Грешем, мы с вами крепко повязаны. В моих бумагах вы тянете почти на сотню тысяч фунтов.