Доктор Торн

Доктор все-таки позволил страдальцу выпить вина, после чего, оставив строгие указания относительно лечения – Бриджет и Томас уже вернулись домой, – отправился по самым неотложным вызовам.

Мэри снова осталась в одиночестве, и мысли сразу улетели к возлюбленному. Как сохранить видимость самообладания при первой встрече? Рано или поздно встретиться все равно придется: невозможно жить в одной деревне и обходить друг друга стороной. Если доведется увидеть Фрэнка у входа в церковь, как это часто случалось с леди Арабеллой, что же тогда делать? Ее светлость всякий раз ехидно улыбалась, когда встречала ее, так, может, и ей попробовать так же улыбнуться и кивнуть Фрэнку? Увы! Мэри знала, что не способна владеть собой столь виртуозно.

Погрузившись в размышления, она перегнулась через подоконник и выглянула в сад настолько далеко, что голова оказалась в окружении ароматных вьющихся растений. Потом с глубоким вздохом выпрямилась и отвернулась от окна. В любом случае сюда он не придет.

Фрэнк Грешем стоял перед ней во плоти – прекрасный, словно Аполлон. Мэри попыталась увернуться от жарких объятий, и сама не поняла, как попала в ловушку.

– Мэри! Дорогая, любимая! Милая, хорошая! Моя Мэри! Неужели тебе нечего сказать после долгой разлуки?

Нет, в этот миг в мыслях не мелькало ни единого слова, хотя от слов зависела жизнь. Все усилия сосредоточились на попытке не заплакать. Вот во что превратилась ироничная улыбка и сдержанный наклон головы! Вот как холодность переросла в равнодушие! Вот как она доказала, что владеет если не чувствами, то своим поведением! Фрэнк прижимал ее к сердцу, а Мэри смогла лишь слабо прикрыть ладонями лицо. «Он любит другую», – жестоко сообщила Беатрис. В любом случае он не может любить ее, предательски подтвердило сердце. И вот наконец наступило опровержение.

«Ты же знаешь, что не можешь выйти за него замуж», – пророчествовала Беатрис. Ах, если так, то разве искреннее объятие не прискорбно для них обоих? Но как же в этот миг не испытать счастья? Мэри попыталась оттолкнуть любимого, но до чего же слабо! Гордость была болезненно уязвлена не презрением леди Арабеллы, а собственным убеждением в том, что, окончательно и навсегда отдав сердце, ничего не получила взамен. Мир, ее мир, не забудет, что она любила, но любила напрасно. И вот долгожданный друг у ее ног! Едва миновала вынужденная ссылка, сразу пришел! Как же можно не чувствовать себя счастливой?

Все вокруг твердили, что ей не удастся выйти замуж за того, о ком мечтает. Наверное, так и есть. Если задуматься, то предсказание более чем верно. Но ведь Фрэнк ни в чем не виноват. Он сохранил преданность, и гордость ее спасена. Да, перед отъездом он добился признания в любви. Мэри часто сожалела о проявленной слабости, но не могла сожалеть сейчас. Она сможет вынести страдания, если возлюбленный готов страдать вместе с ней.

– Ни единого слова, Мэри? Значит, после всех моих ожиданий и мечтаний все-таки не любишь?

Ах, Фрэнк! Несмотря на все похвалы, до чего же ты глуп! Зачем тебе слова? Разве ее сердце не бьется в унисон с твоим? Разве она не приняла пылкие ласки, вместо того чтобы с гневом отвернуться от опасных поцелуев? Недавно в кухне Бриджет скалкой сломала нос Джо, но за тот же самый грех Томасу лишь шутливо пригрозила расправой. В гостиной мисс Торн при желании тоже наверняка нашла бы способ защиты, пусть и не столь жестокий.

Наконец Мэри все-таки сумела освободиться из плена объятий, и теперь молодые люди стояли в целомудренном отдалении друг от друга. Она не могла налюбоваться любимым: чудесная мягкая борода, только что ласкавшая лицо и шею, делала его совсем другим, вся фигура изменилась, изменился и голос, и выражение лица. Тот ли это Фрэнк, который два года назад в саду Грешемсбери по-мальчишески бойко разглагольствовал о своей любви?

– Ни одного слова приветствия, Мэри?

– Право, мистер Грешем, добро пожаловать домой.

– «Мистер Грешем»! Скажи, Мэри – скажи сейчас же, – произошло ли в твоей жизни что-нибудь важное? Там я не мог ни у кого спросить.

– Фрэнк… – начала Мэри и умолкла, не в силах продолжить.

– Скажи честно, не бойся. Однажды я уже предложил тебе руку. Вот она опять. Примешь ли ты ее?

Мэри задумчиво посмотрела ему в глаза. Да, она с радостью приняла бы теплую сильную ладонь. Но даже если девушка способна быть честной, то до чего же трудно быть смелой!

Фрэнк, по-прежнему предлагая ей руку, опять заговорил:

– Мэри, если пожелаешь, мое сердце будет принадлежать тебе и в радости, и в горе. Могут возникнуть трудности, но, если готова меня любить, вместе мы преодолеем любые препятствия. Я свободен и могу поступать как пожелаю, за исключением обязательств перед тобой. Вот моя рука. Примешь ли?

Он тоже смотрел ей в глаза и, твердо решив получить ответ, готов был ждать.

Мэри потупилась и стала медленно поднимать руку, но рука упала и опять поднялась, и вот наконец на раскрытую широкую ладонь робко легли тонкие пальчики.

Ладонь тут же сомкнулась, захватив ее пальцы в плен.