Доктор Торн

Вскоре ее светлость и сама поняла, что тактикой угроз ничего не добьешься. Как признался сквайр, его собственные грехи не позволяли командовать и приказывать. К тому же мистер Грешем не мог обидеть сына, чье личное поведение неизменно оставалось безупречным. По его мнению, этот брак будет несчастьем, которого следовало избежать любыми доступными, но все-таки человечными способами, а что касалось самого Фрэнка, то в его упрямстве не было ничего преступного.

– А я-то почти не сомневалась, что у мальчика наладится с мисс Данстейбл, – едва не плача, призналась разочарованная матушка.

– А мне казалось, что в его возрасте путешествие по миру на протяжении года окончательно излечит от любовной блажи, – поддержал супругу сквайр.

– Никогда не слышала, чтобы молодой человек проявлял подобное упрямство в отношении девушки, – заявила ее светлость. – Уверена, что эту черту он унаследовал не от Де Курси.

В том же духе беседа продолжалась бесконечно.

– Но на какие средства они собираются жить? – воскликнула леди Арабелла, обращаясь к некоему абстрактному воплощению разума. – Вот что я хочу от него услышать. На какие средства?

– Может быть, всесильные Де Курси смогут устроить Фрэнка на службу в одно из посольств? – осведомился сквайр. – Он упоминал о готовности работать.

– Что? С такой женой и прочим? – в ужасе воскликнула леди Арабелла, испугавшись самой мысли потревожить благородного брата.

– Нет, еще до свадьбы. Возможно, смена обстановки поможет отвлечь его от навязчивой идеи.

– Ничто его не отвлечет. Ничто и никто! – в отчаянии возразила ее светлость. – Лично я считаю Фрэнка одержимым. Зачем эту девицу сюда впустили? Зачем вообще позволили войти в наш дом?

На последний вопрос мистер Грешем не счел нужным отвечать. Зло свершилось, и последствия не заставили себя ждать.

– Вот что я сделаю: поговорю с самим доктором Торном.

– Бесполезно, – отрезала леди Арабелла. – Доктор Торн ничем нам не поможет. Честно говоря, считаю, что он сам все это устроил.

– О, что за вздор, душа моя! Самый настоящий вздор!

– Прекрасно, мистер Грешем. Все, что я говорю, не больше чем вздор: давно понятно. И все же вышло так, как я предвидела, а я с самого начала ожидала подобного исхода.

Надо заметить, что утверждение являлось серьезным преувеличением.

– Вздором я назвал утверждение, что Фрэнк влюбился в девушку в результате интриг доктора Торна.

– Полагаю, мистер Грешем, вы понимаете, что я не это имею в виду. Хочу сказать, что доктор Торн, видя, насколько Фрэнк беспечен и глуп…

– Вовсе не считаю его беспечным, любовь моя, и уж точно не считаю глупым.

– Хорошо, пусть так. Больше не скажу ни слова. Стараюсь бороться как могу и на каждом шагу получаю отпор. Видит бог, здоровье не позволяет терпеть такое отношение! – И леди Арабелла горестно прикрыла лицо платком.

– Думаю, дорогая, что личная встреча с Мэри пошла бы тебе на пользу, – посоветовал сквайр, когда жена немного успокоилась.

– Что? Отправиться с визитом к этой девчонке?

– Да. А прежде можешь послать Беатрис с предупреждением. Мэри всегда вела себя разумно, так что вряд ли в этот раз поступит иначе. Надо ей сказать…

– О, мистер Грешем, я сама отлично знаю, что следует ей сказать.

– Да, любовь моя, не сомневаюсь, что никто не знает лучше тебя, но я о другом: если желаешь принести пользу, то постарайся держаться добрее. Дело в том, что Мэри Торн обладает характером, сломить который невозможно. Ты способна убедить, но принудить ее к чему-то все равно не сумеет никто.

Когда рискованный план посетил голову мужа, леди Арабелла, конечно, не смогла согласиться и тем более одобрить идею, но все же решила попытаться установить личный контакт, считая, что если в данных условиях что-то и могло способствовать успеху, то только ее собственные дипломатические способности. Таким образом, супруги приняли окончательное решение: сквайр попытается поговорить с самим доктором, а ее светлость навестит Мэри.

– Затем побеседую по душам с Фрэнком, – заключила леди Арабелла. – Пока что он ни разу не осмелился упомянуть при мне Мэри Торн, хотя, кажется, открыто поведал о своей любви всем и каждому в доме.

– А я попрошу Ориела серьезно поговорить с мальчиком, – подхватил сквайр.

– Наверное, Пейшенс сможет принести больше пользы. Одно время мне казалось, что она ему нравится, чем я была крайне недовольна. Ах, господи! Теперь бы радовалась и ей.

Вот так на военном совете созрело решение бросить в бой всю артиллерию Грешемсбери, чтобы разгромить любовь Фрэнка одним лишь весом металла.

Логично вообразить, что сквайр испытывал меньше сомнений в разумности действий, чем супруга, и что предстоящая часть совместного плана далась ему с меньшим трудом, чем ей. В душе они с доктором всегда оставались друзьями, но все же, шагая с тростью в руке к небольшой калитке хорошо знакомого дома, мистер Грешем испытывал некую неуверенность, и это чувство оказалось настолько острым, что джентльмен в задумчивости прошел от калитки до крыльца и обратно.