Доктор Торн

– Да-да, конечно, я помню вашего брата. Не сомневайтесь, отлично помню.

– Так вот, Скатчерд. – Доктор накрыл ладонью руку собеседника. – Отец старшего ребенка Мэри – мой брат.

– Но ведь этот младенец умер! – возмутился сэр Роджер, откинул в ярости одеяло и попытался встать, однако ноги отказались служить, так что пришлось опереться на кровать, в то же время повиснув на тотчас подставленной сильной руке доктора. – Младенец ведь не выжил!

Доктор Торн не проронил ни слова до тех пор, пока вновь не уложил больного в постель, и, только убедившись в его относительном благополучии, продолжил свою историю.

– Да, Скатчерд, ребенок жив. А чтобы вы по неосведомленности не сделали ее своей наследницей, я счел необходимым открыть правду.

– Значит, это девочка?

– Да, девочка.

– Но почему вы желаете ей вреда? Она дочь вашего брата, а если моя племянница, то точно так же и ваша. Зачем же обижаете невинное создание? Зачем пытаетесь нанести жестокий удар?

– Вовсе нет.

– Где она? Кто она? Как ее зовут? Где живет?

Доктор не стал сразу отвечать на все вопросы: решив поведать сэру Роджеру о существовании племянницы, еще не собрался с духом, чтобы ознакомить с ее биографией, даже не был вполне уверен, насколько необходимо сообщить, что сирота и есть светоч его сердца.

– Во всяком случае, девочка жива, – повторил он твердо, – в этом факте можете не сомневаться. А по условиям завещания ситуация может сложиться таким образом, что она даже станет вашей наследницей. Не хочу ее обделять, но считаю неправильным позволить вам оформить завещание без учета важного знания, если я им располагаю.

– Но где же девочка?

– Не думаю, что это имеет какое-то значение.

– Значение! Да имеет, причем огромное. Но послушайте, Торн, сейчас, подумав, вспоминаю… разве не вы сами сказали мне, что младенец не выжил?

– Вполне возможно.

– Значит, солгали?

– Если действительно сказал, то получается, что солгал. Но сейчас говорю чистую правду.

– Тогда, когда бедным, никому не нужным поденным рабочим гнил в тюрьме, я вам поверил, а вот сейчас, честное слово, не верю. Наверняка вы придумали какую-то хитрую схему.

– Какую бы схему я ни придумал, вы способны мгновенно ее уничтожить, составив другое завещание. Какая мне от всего этого польза? Всего лишь хочу убедить вас точнее определить наследника.

Некоторое время оба молчали. Во время паузы баронет достал из тайного хранилища бутылку бренди, наполнил стакан и тут же опустошил.

– Когда человек внезапно узнает о таких событиях, ему просто необходимо промочить горло. А, доктор?

Доктор Торн острой необходимости промочить горло не видел, однако вступать в спор не желал.

– Итак, Торн, где же наша девочка? Вы обязаны сказать. Она моя родная племянница – имею право знать. Пусть приедет сюда, чтобы я мог что-нибудь для нее сделать. Видит бог, готов оставить ей деньги точно так же, как любому другому, если она хороший человек… достаточно хороший. Ну, что скажете?

– Хороший человек, – повторил доктор, отвернувшись. – Да, достаточно хороший.

– Теперь она уже, должно быть, совсем взрослая. Надеюсь, не взбалмошная, а?

– Прекрасная девушка, – произнес доктор чуть громче и резче, чем следовало. Рассуждать подробно на эту тему ему совсем не хотелось.

– Моя сестра Мэри тоже была хорошей девушкой, очень хорошей, пока… – Сэр Роджер приподнялся в постели и помахал огромным кулаком, как будто хотел повторить тот смертельный удар, который нанес обидчику у садовой калитки. – Но незачем об этом думать и рассуждать. Вы всегда вели себя честно и мужественно. Значит, ребенок несчастной Мэри жив, во всяком случае, так вы утверждаете.

– Да, утверждаю, уж поверьте. Зачем мне лгать?

– Нет-нет, абсолютно незачем. Но в таком случае зачем лгали прежде?

На этот вопрос доктор предпочел не отвечать, и снова наступила тишина.

– Как ее зовут, доктор? – наконец спросил сэр Роджер.

– Ее зовут Мэри.

– Самое красивое женское имя на свете. Другого такого нет, – заключил подрядчик с необычной для сурового нрава сентиментальностью. – Мэри. Да. А дальше? Что у нее за фамилия?

Доктор не спешил с ответом.

– Должно быть, Мэри Скатчерд, а?

– Нет, не Мэри Скатчерд.

– Не Мэри Скатчерд? Но тогда как же? Уверен, что со своей чертовской гордыней вы не могли позволить ей носить фамилию Торн.

Открытое нападение показалось доктору чрезмерным. Почувствовав подступившие к глазам слезы, он отошел к окну, чтобы незаметно их смахнуть. Если бы обладал пятью десятками имен, каждое из которых звучало более возвышенно, чем предыдущее, то даже самое священное из всех вряд ли оказалось бы достойным его девочки.

– Так что же за фамилия, доктор? – не унимался сэр Роджер. – Если эта Мэри действительно моя прямая родственница, если мне предстоит ее обеспечить, то нужно точно знать, как ее назвать и где найти.