Долгая дорога к свободе. Автобиография узника, ставшего президентом

«Я решился бы утверждать, что любой мыслящий африканец в нашей стране постоянно живет в конфликте между своей совестью, с одной стороны, и законом – с другой. Нельзя считать, что данный конфликт характерен только для этой страны. Он возникает лишь у людей, обладающих совестью, лишь у тех людей в любой стране, которые размышляют над происходящим и глубоко чувствуют. Недавно в Великобритании пэр королевства граф [Бертран] Рассел, вероятно, самый уважаемый философ западного мира, был осужден как раз за те действия, за которые я стою сегодня перед вами, а именно за то, что следовал своей совести вопреки закону, протестуя против политики в отношении ядерного оружия, которую проводило его собственное правительство. Для него его долг перед обществом, его вера в мораль и принципиальную правоту дела, которое он отстаивал, были выше уважения к закону. Он не мог поступить иначе, кроме как выступить против закона и понести за это наказание. Я тоже не могу. Как не могут и многие африканцы в этой стране. Закон в том виде, в каком он применяется, закон в том виде, в каком он разрабатывался на протяжении длительного периода истории нашей страны, и особенно закон в том виде, в каком он написан и разработан националистическим правительством, на наш взгляд, аморален, несправедлив и неприемлем. Наша совесть диктует нам, что мы должны протестовать против него, что мы должны противостоять ему и пытаться изменить его… Я думаю, что люди не могут никак не реагировать на несправедливость, не протестовать против угнетения, не стремиться к лучшему обществу и к лучшей жизни так, как они ее понимают».

Затем я подробно рассказал о тех многочисленных случаях, когда правительство использовало закон, чтобы умышленно создать проблемы в моей жизни, профессиональной карьере и политической деятельности посредством различного рода запретов, ограничений и судебных разбирательств:

«Закон сделал меня преступником не из-за того, что я делал, а из-за того, что я отстаивал, из-за того, что я думал, из-за моей совести. Может ли кого-нибудь удивлять, что такие условия вынуждают человек оказаться вне закона? Можно ли удивляться, что такой человек, объявленный правительством вне закона, должен быть готов вести жизнь преступника, как это делал я в течение нескольких месяцев, согласно свидетельствам, представленным в этом суде?