Дом одинокой ведьмы

– Я не знаю, как мне поступить, – сказала она. – Но мне очень жаль, что с тобой случилось нечто настолько ужасное.

Хейзел взяла Авелину за руки. В её необычных глазах блестели слёзы:

– Всё хорошо, не огорчайся. У меня было несколько сотен лет, чтобы свыкнуться с этим.

Даже в таком состоянии Авелина не удержалась от смешка. Она и сама этому удивилась. Вообще-то ей следовало вопить от ужаса, но любопытство взяло верх, и она сжала руки Хейзел – такие же настоящие и тёплые, как и её собственные.

– Но если что-то плохое случилось с тобой сотни лет назад, – Авелина аккуратно избежала слова «умерла», – как ты стоишь сейчас здесь, передо мной?

– Мы здесь в ловушке, – прошипела Хейзел, и на мгновение её лицо исказилось от гнева. – Мало того что они убили нас только за то, что мы немного разбирались в древних обычаях, но нас продолжали наказывать и после смерти, потому что потом они вытащили наши тела из каменного круга и похоронили в плохой земле, к северу от церкви. Все остальные покоятся в мире – но не мы.

– Значит, в тот раз ты показала мне свою могилу?

– Да. Не сказать, что там есть на что смотреть, верно?

Авелина подумала о своей недавней находке, которая, как она теперь знала, была ведьминой бутылью. Она вспомнила, как Хейзел вскрикнула от боли, когда в первый раз пришла к ней, и как настаивала на том, чтобы Авелина избавилась от бутылки, и как радостно прыгнула в сад сразу же после того, как стекло разлетелось вдребезги.

– Значит… ты ведьма?

– Некоторые так нас называют. Те, кто боится того, чего не понимает.

– Хейзел, а кто та женщина, которую я видела в воде? Ты всё время говоришь «нас». – Едва задав вопрос, Авелина уже сама всё поняла. – Это Элис, да? Ты Хейзел Браунн, а она Элис Браунн… Это твоя мама!

– Почти в точку, Авелина, но только почти. Это моя сестра.

– Сестра? – Авелина с удивлением уставилась на Хейзел. – Но Элис выглядит совсем не как… И почему ты всё время говоришь о ней всякие гадости, если она твоя сестра?

– Странно, да? А зачем отрезать волосы и надевать на голову котелок? – фыркнула Хейзел, презрительно поджав губы. – Особенно когда она может принять любой облик, если захочет. Боюсь, после того что случилось, наша сестринская любовь быстро угасла. Наши желания не совпадают. А теперь она только и делает, что слоняется по церкви, полирует подсвечники и напевает унылые гимны. Ей же хуже. Что ж, теперь ты всё знаешь. Скажи, зачем ты пришла сюда?

– Мы хотели убедиться, что с тобой всё в порядке. Я подумала, что тебя надолго оставляют одну, не заботятся о тебе. Наверное, это было глупо.

Хейзел снова коснулась её руки:

– Нет-нет, это очень мило… Но тебе не стоило беспокоиться. Хоть Элис периодически и пытается сунуть нос не в своё дело, я уже давно живу сама по себе. Так долго, что даже не помню, сколько именно. Но теперь ты здесь, верно?

– Да, – сказала Авелина дрогнувшим голосом. Она больше не могла обо всём этом думать. Она хотела всего лишь одного: вернуться вместе с Гарольдом домой, к обычной жизни, где мамы готовят чай, тёти смотрят телевизор, а ведьмы существуют лишь в книгах. Ей нужно время, чтобы осознать всё это.

– А теперь ты можешь разбудить Гарольда? Нам правда пора возвращаться.

Тряхнув длинными чёрными волосами, Хейзел медленно подошла к посапывающему Гарольду. Она относилась к нему как к какой-то игрушке, и Авелину это тревожило.

– Знаешь, Авелина, а таким он мне нравится гораздо больше. Я могла бы вешать на него свои плащи.

– Хейзел, пожалуйста, – настойчиво попросила Авелина.

– Я помню, – кивнула Хейзел. – Только… – Она замолчала и накрутила волосы Гарольда на палец, как он и сам часто делал. – Я хочу кое о чём тебя попросить.

– О чём же?

– Останься со мной.

– Я не могу… мне нужно домой, – запнувшись, ответила Авелина. – Мама будет беспокоиться.

– Я не имею в виду прямо сейчас. Я имею в виду – останься со мной здесь, в Нортон-Уик. Авелина, мне одиноко. Ты не представляешь, каково это. Представь: сотни лет жить совсем одной, когда тебе не с кем поговорить, некуда пойти. Я никогда не смогу покинуть эту деревню, и я больше не хочу быть здесь совсем одна.

– Но у тебя же есть сестра, Элис, зачем тебе я? – выпалила Авелина, качнув головой, словно хотела отмахнуться от какой-то ерунды. – Я не могу слоняться здесь и проводить с тобой все дни напролёт.

– Элис для меня всё равно что умерла. Но ты даже не представляешь, какой жизнью могли бы жить мы вдвоём, Авелина. У нас было бы всё, чего ни пожелаешь. Мы бы утопали в роскоши, ели и пили, что хотим, носили красивую одежду, катались на лошадях и завтракали, обедали и ужинали ревеневым мороженым или чем угодно другим – я серьёзно. Я могу сделать тебя самой счастливой девочкой на свете.

– Но ты же не совсем… живая, ведь так?

Хейзел немного помолчала.

– И да и нет. Но это не проблема – это преимущество. Я могу сделать и тебя такой же.

– Что?!

– Когда что-то отдаёшь – получаешь что-то взамен. Так же, как с камнями. Именно это мы и сделаем. Если ты отдашь свою обычную скучную жизнь, то сможешь жить вечно, здесь, со мной.