Домовая любовь

Варя не курила, а Лиля выходила, приоткрывала окно, выдыхала дым, смотрела с десятого на заставленное белыми многоэтажками пространство и не понимала, для чего она тут. Матери она рассказала, что перевелась на вечерний, про выкидывание вуза из своего московского существования – разумеется, нет. Обучение было таким крепеньким фундаментом столичного мифа. Лиля пыталась гордиться собой и транслировала гордость на мать, что ей всего двадцать один, а у неё уже такая взрослая профессия. Мать старалась гордиться тоже, но чаще всего переживала. Говорила Лиле в телефон, что той надо найти мальчика с отдельной и собственной московской квартирой. Это была бетонная заливка столичного мифа. Для Лили мальчики всегда работали не фундаментом, но дополнением, очень полезной пристройкой – для отдыха, игры, расслабления, опробования новой шмотки, гуляний. Принято было с мальчиками быть, и она время от времени с ними находилась в одном времени и пространстве. Мать надеялась, что у Лили со временем всё перестроится, что она, как и другие девочки, будет ощущать себя пристройкой к мальчику, в лучшем случае достройкой. Но чем дальше, тем сильнее Лиля осознавала нефункциональность и общего, и даже своего подхода. Особенно в Москве, где ради одного свидания тратилось много сил, времени и денег на дорогу. Лиля особенно злилась, если свидание было скучным, не заканчивалось сексом или заканчивалось плохим сексом. В Москве она стала предпочитать секс на первом свидании, чтобы два раза не ездить. Варя называла её неромантичной. Она мечтала о судьбе достройки или пристройки, много и тщательно зачем-то училась во вроде-вузе, покупала короткие платья и высокие сапоги, ходила в клубы и бары. В начале четвёртого курса она заказала себе фото-портфолио для сайта знакомств, распечатала один из снимков и повесила в их комнату – почти на Лилину половину.

Существовать в одном пространстве становилось всё сложнее, Варя не всегда мыла посуду, не вычищала из ванной волосы, ходила по квартире без верха или низа, со временем растеряла романтику и водила домой мужчин в Лилино отсутствие. Лиля определяла такое по запаху невыветрившегося секса, непомытых двух бокалов/чашек кофе или по своему сложенному дивану. Варя спала на кровати, Лиля – на диване-книжке, которую она почти никогда не успевала с утра собрать. Варя всегда сначала вела мужика на кухню, там поила и бежала превращать Лилину кровать в диван и прятать её бельё, чтобы сделать вид своего совершенно одинокого и свободного обитания в квартире. Они никогда серьёзно не ругались, но Лиля сильно уставала от перечисленного, а Варя уставала от того, что Лиля рано встаёт на работу, даже по выходным.

Однажды Лиля вернулась в субботу после разрушающего рабочего дня из Подмосковья, где продавец, с которым уже приехал подписывать документы её клиент, вдруг раскричался, что ничего отдавать не будет. В электричке она черкалась в блокноте, спасая эту нервную новостройку от некрасоты. Получились арочные окна с разноцветными витражами. Варя недавно ушла, в ванной ещё не распотелись стёкла. Лиля налила себе чай, взяла пряник, пришла в комнату и села на стул со своей стороны большого стола. Положила пряник в приоткрытой упаковке на стол, жуя, принялась читать женский журнал, который сильно успокаивал ей нервы. Вдруг она почувствовала, как что-то покалывает мелко ладонь. Подняла её, журнал, пряник. На столе лежала стайка состриженных ногтей. Не только ручных. Лиля отнесла чашку и пряник на кухню. Вернулась в комнату, огляделась и поняла, что пора отделяться. Она осмотрела стены. Та, что между кухней и комнатой, была не несущая. Лиля сдвинула свой диван к лоджии, стол и стулья – к Вариной кровати и шкафу. Начертила себе мысленный чертёж и повторила его пальцем в воздухе. Дотронулась до стены примерно ближе к её правому, коридорному краю, погладила её и резко сложила ладонь. Стена треснула, образовала в том месте, где до неё дотронулись – слом. Лиля медленно принялась отходить спиной к лоджии и манить стену за собой. Та гулко и тихо простонала и принялась складываться и двигаться за Лилей. Она махала ладонью, словно помогала стене парковаться. Стена поскрипывала, летела побелка. Лиля звала ладонью, отходила назад, стена наступала. Когда она образовала прямой угол, Лиля резко закрыла ладонь пальцами, и стена остановилась. Лиля осмотрелась. Она находилась в отдельной небольшой комнате с диваном, комодом, креслом и лоджией. Между краем стены и стеной комнаты был дверной проём до самого потолка. Лиля подумала, подошла к стене, погладила её, та чуть потрещала, потончела и образовала простенки и перемычки. Завтра схожу, закажу дверь – решила Лиля. Она вышла из комнаты, погладила стенковый разорванный рубец, тот затянулся в обычный, правда, неровный угол. Помыла полы и убрала побелку, чуть переставила у себя мебель. Голова болела несильно. Лиля поела и легла спать.