Домовой, которого любили...

— Дед Мороз очень обрадовался, что его младший внук нашелся. Он даже перестал сердиться на Снегурочку. Он схватил своего младшенького, сунул его под тулуп, крепко укутал, кушак затянул, чтоб внук не выпал... Когда они все подарки раздали и домой вернулись, Дед Мороз сказал ему: “Все, внучек, больше я тебя никогда не возьму, пока не подрастешь!” Младший внук Деда Мороза горючими слезами залился. “Не плачь, — сказал Дед, — я тебе собаку подарю!” И он выполнил свое слово, подарил ему добрую собаку, хоть у самого Деда на собак и кошек аллергия была. Но чего не сделаешь для любимого внука! — закончил Федя.

— Поздравляю! — сказала Учительница Поленька. — Теперь тебе надо эту сказку дома дописать! — и она поставила в журнал против фамилии Бубенчиков крупную “пятерку”.

А потом Поленька, очень довольная тем, как работал весь ее второй класс “А”, показала всем замечательный фокус.

— Смотрите, ребятки, на мои руки! — сказала она.

Все смотрели очень внимательно. В руках Учительницы ничего не было. Поленька взмахнула своей тонкой цветастой косынкой и накрыла ею одну руку...

Ребята смотрели во все глаза: боялись пропустить хоть одно ее движение.

Они надеялись понять, заметить, как все-таки свершается чудо!

Под косынкой стало что-то расти, вздуваться... Потом округлилось!

Поленька быстрым красивым движением сдернула косынку!..

Класс ахнул и замер в восторге.

На ее ладони, оттягивая руку, покоился стеклянный шар-аквариум, наполненный водой...

И в нем плавали золотые рыбки!

И как совершилось это волшебство снова никто не понял!

Но все мальчики и девочки второго класса “А” надеялись, что когда-нибудь им удастся подсмотреть и понять, как эти чудеса совершаются!

А потом прозвенел звонок...

***

Федя летел домой, как на крыльях. Иннокентий, подпрыгивая, бежал рядом.

Шел крупный снег, и никто домового не замечал.

— Ой, Иннокентий, как мне тебя хочется потискать! — наклонялся к нему Федя иногда.

А Иннокентий сердился:

— Что я вам щенок, что ли?! Чего это всем меня потискать хочется!

Вот так клад!

Дети уже перестали спрашивать Кешу, когда же они пойдут клад отыскивать.

Наверное, забыли. Четверть в школе вот-вот кончалась, Новый Год приближался, а там и каникулы...

Но Иннокентий о кладе не забывал. Он хорошо усвоил совет Главного Друга:

— Если тебе грустно или тоска на сердце, возьмись за какое-нибудь дело и доведи его до конца!

Вот Иннокентий и стал частенько и подолгу исчезать из дому. Бывало, его кто-нибудь звал-звал, а он не появлялся.

— Да где ты пропадал? — удивлялась Ангелина Степановна. — Я уж без тебя котят ходила кормить! И дети без тебя скучают!

Иннокентий довольно хмыкал, но помалкивал.

Но, наконец, настал день, когда он всем за обедом объявил:

— Я знаю, где клад! Я весь центр города избегал, пока это место нашел! В новостройках-то кладов не прячут!

Тут такое “ура!” поднялось, что его голоса и не стало слышно.

— Ну, что? Пойдем за кладом? — спросил Иннокентий, когда все немного утихомирились.

Петя вдруг кинулся в кладовую.

— Ты куда? — вслед ему Федя крикнул.

— За большим мешком! Для клада надо большущий мешочище!

И он вернулся с огромным пыльным мешком, где картошка хранилась, пока ее не съели.

— Ничего, — успокоил всех Петя. — Мы его на улице вытрясем!

Клады лучше всего искать ночью. Но Ангелина Степановна воспротивилась. И решили идти сразу после обеда, пока еще светло.

***

Дом, где Иннокентий обнаружил клад, был предназначен на снос. Но все равно его надо было охранять от мальчишек, которые повадились там играть и разводить костры, охранять и от бродяг, и от людей, которые норовили стащить из дома все, что можно: двери, рамы, старинные медные дверные ручки...

Сторожил тут Василий Васильевич, и он был мертвецки пьян, когда перед ним появился Иннокентий.

Нет, Василий Васильевич не был пьяницей.

Но раз в год в один и тот же день он напивался. Это была трагическая дата, когда его машину, машину преуспевающего молодого бизнесмена, взорвали враги.

Любимые жена погибла, а он выжил. Но превратился в немощного инвалида и мог работать только сторожем, да и то на тех площадках в домах, которые решали вот-вот сносить.

В солидные фирмы его никто и не брал: немощный инвалид, что он может!

Двадцатого декабря он всегда напивался, воздевал руки к небу и вопрошал: “ За что?”

Вот в такой день утром перед ним и появился Иннокентий.

— За что?! Проклятые конкуренты! — бродил, шатаясь, по ветхому дому сторож Василий Васильевич.

— Ты пьяный? — удивленно спросил его Иннокентий.

— Ой! Вдребезги! — схватился за голову Василий Васильевич, опустился на замусоренный пол и заплакал.

Костыль его отлетел далеко в сторону.

Иннокентию стало сторожа очень жаль:

— Зло бумерангом возвращается! Кто такое с тобой сотворил, не уйдут от возмездия — зло к ним же вернется!

— Вот думаю, надо в монастырь уходить! Свои грехи отмаливать и за человечество молиться! — сообщил Иннокентию Василий Васильевич.

Иннокентий сочувственно хмыкнул.

— А с кем я разговариваю? — вдруг на миг встрепенулся сторож и оглядел Иннокентия.

— Домовой я! — скромно представился Кеша.