Дон-Кихот Ламанчский. Часть 1 (др. издание)

— Кто бы она ни была, отвчалъ Донъ-Кихотъ, я сдлаю только то, что мн велитъ мой долгъ и моя совсть; и обратясь за тмъ къ гонимой дв, сказалъ ей: прошу васъ, прекрасная дана, встать; я общаю вамъ исполнить то, что вы попросите у меня.

— О, когда такъ, воскликнула принцесса, то прошу васъ, великій рыцарь, тотчасъ послдовать за иною туда, куда я васъ поведу; съ условіемъ, что до тхъ поръ, пока вы не отмстите за меня измннику, который, поправъ законы божескіе и человческіе, отнялъ у меня мое царство, вы не вдадитесь ни въ какое другое приключеніе.

— Общаю, повторилъ Донъ-Кихотъ, и прошу васъ съ этой минуты подавить въ себ сндающее васъ горе и воскресить ваши увядшія надежды. При помощи Бога и моей руки, вы скоро возвратитесь въ ваше царство, и возсядете на славный тронъ вашихъ предковъ, поправъ супостата. Двинемся же безъ замедленія въ путь, потому что, правду говорятъ — опасность въ промедленіи. Просящая два сдлала видъ, будто желаетъ поцловать руку Донъ-Кихота, но изящный и вжливый рыцарь ни за что на это не согласился. Напротивъ того, онъ самъ почтительно поцловалъ ей руку, и потомъ вслдъ Санчо осдлать Россинанта и подать оружіе.

Санчо исполнилъ приказаніе своего господина: осдлалъ Россинанта, потомъ снялъ оружіе Донъ-Кихота съ дуба, на которомъ оно висло, какъ трофей и помогъ рыцарю надтъ его. Увидвъ себя во всемъ блеск своего боеваго наряда, Донъ-Кихотъ громко воскликнулъ: «теперь съ помощью Божіей, подадимъ сами помощь этой высокой дам«. Между тмъ цирюльникъ все еще стоялъ колнопреклоненный, съ трудомъ удерживаясь отъ смха и поддерживая бороду, которая своимъ паденіемъ могла разстроить все дло. Когда же Донъ-Кихотъ не только далъ нужное общаніе Дороте, но уже отправился исполнять его, цирюльникъ всталъ наконецъ, взялъ принцессу тою рукою, которая не была у него занята бородой, и при помощи самаго рыцаря усадилъ ее на мула; посл чего Донъ-Кихотъ сдъ верхомъ на Россинанта, цирюльникъ устроился себ на своемъ мул, и только бдный Санчо долженъ былъ путешествовать пшкомъ, что заставило его еще разъ вздохнуть о своемъ потерянномъ осл. На этотъ разъ онъ, впрочемъ легче переносилъ бду, ибо ему казалось, что господинъ его находится теперь на пряномъ пути къ императорскому трону; онъ нимало не сомнвался, что Донъ-Кихотъ женится на принцесс Микомиконъ и станетъ, на худой конецъ, царемъ микомиконскимъ; и если что печалило его теперь, такъ только то, что будущее царство его господина находится въ земл черныхъ людей. Но пылкое воображеніе оруженосца вскор утшило его и въ этомъ гор: мн то какая бда, думалъ онъ, что у меня будутъ черные рабы; вдь не забавляться же я стану съ ними, а переправлю ихъ въ Испанію, обмняю здсь на чистыя денежки, куплю себ на эти деньги какое-нибудь имньице, и беззаботно проведу въ немъ остатокъ дней моихъ. Что, въ самомъ дл, слпой я, или дуракъ, чтобы не съумть продать тысячъ тридцать или сорокъ рабовъ своихъ такъ же легко, какъ сжечь пукъ сна. Маленькій я или великій, а только длишки свой съумю устроить, съумю обратить, въ своемъ карман, этотъ черный народецъ въ блый или желтый, хотя бы онъ былъ черенъ какъ душа самаго чорта. Пусть мн только дадутъ его, а тогда посмотримъ, таковскій ли я человкъ, чтобы сидть розиня ротъ. Погруженный въ эти сладостныя мечтанія, Санчо отъ радости забывалъ неудобство путешествовать на своихъ двухъ ногахъ.

Карденіо и священникъ глядли на всю эту сцену изъ-за хворостника, покрывавшаго горы, и не знали какъ бы имъ присоединиться къ лицамъ, сопровождавшимъ Донъ-Кихота. Вскор однако находчивый священникъ, отыскалъ средство выпутаться изъ своего затруднительнаго положенія. При помощи находившихся въ футляр его ножницъ, онъ ловко обрзалъ бороду Карденіо, накинулъ на него свою черную мантію и надлъ свой черный колетъ, самъ оставшись въ одномъ камзол и панталонахъ. Нарядъ этотъ до того измнилъ Карденіо, что онъ, кажется, самъ себя не узналъ бы, взглянувшись въ зеркало. Отправившись посл того въ путь, онъ достигъ съ Карденіо большой дороги ране Донъ-Кихота и его спутниковъ, потому что хотя послдніе сначала значительно ухали впередъ, но благодаря скаламъ и хворостнику, затруднявшимъ ихъ путешествіе, они не могли двигаться верхомъ такъ быстро, какъ пшіе.

По выход изъ горъ Карденіо и священникъ остановились, и когда послдній завидлъ Донъ-Кихота, онъ началъ пристально всматриваться въ него, а потомъ какъ будто узнавши рыцаря, кинулся въ нему съ распростертыми объятіями, крича во всю глотку: «привтствую зеркало рыцарства, мужественнаго земляка моего Донъ-Кихота Ламанчскаго, цвтъ изящества, помощь и защиту скорбящихъ и квинтессенцію странствующихъ рыцарей!» Говоря это онъ шелъ, обнявши лвую ляжку Донъ-Кихота, который съ изумленіемъ слушалъ и глядлъ на священника, не зная кто это привязался къ нему? но, вглядвшись внимательно, онъ узналъ наконецъ своего друга лиценціата. Никакъ не ожидая встртить его въ такомъ мст, Донъ-Кихотъ хотлъ было сойти съ коня, но священникъ ни за что не согласился на это.