Дон-Кихот Ламанчский. Часть 1 (др. издание)

Теперь я постараюсь покороче разсказать вамъ, что случилось со мною съ тхъ поръ. Свъ на корабль въ Аликанте, я счастливо прибылъ въ Геную, а оттуда въ Миланъ, гд купилъ оружіе и сдлалъ военную обмундировку, желая поступить въ піемонтскія войска; но на пути въ Алеясандрію, я узналъ, что герцогъ Альба отправился во Фландрію. Тогда я перемнилъ свой первоначальный планъ и отправился въ слдъ за герцогомъ. Я участвовалъ съ нимъ во многихъ битвахъ, присутствовалъ при смерти графовъ Эгмонта и Горна, и произведенный въ поручики поступилъ подъ команду знаменитаго офицера Діего Урбины, уроженца Гвадалаксарскаго. Спустя нсколько времени, по прибытіи ноемъ во Фландрію, мы узнали о лиг, составленной, въ Боз почившемъ, его святйшествомъ, папой Піемъ V, съ Венеціей и Испаніей противъ общаго врага христіанскаго міра Турокъ, отнявшихъ тогда у Венеціанцевъ, при помощи своего флота, знаменитый островъ Кипръ; роковая и невознаградимая для Венеціанцевъ потеря. До насъ дошли также слухи, что главнокомандующимъ союзными войсками будетъ назначенъ свтлйшій принцъ Донъ-Жуанъ Австрійскій, побочный братъ нашего великаго короля Филиппа II. Повсюду говорили о повсемстныхъ огромныхъ приготовленіяхъ въ войн. Все это побуждало меня принять участіе въ готовящейся открыться морской компаніи; и хотя я ожидалъ производства въ капитаны при первой вакансіи, я тмъ не мене отправился въ Италію. Судьб угодно было, чтобы я пріхалъ туда въ то время, когда Донъ-Жуанъ Австрійскій, высадившись въ Гену, готовъ былъ отправиться въ Неаполь, гд онъ намревался соединить свой флотъ съ венеціанскимъ, что удалось сдлать, однако, не ране какъ въ Мессин. Но что сказать мн теперь? Дослужившись до капитанскаго чина, почетное званіе, которымъ я обязанъ былъ скоре счастливымъ обстоятельствамъ, нежели своимъ заслугамъ, я участвовалъ въ великой и навки памятной Лепантской битв. Въ этотъ счастливый для христіанства день, разубдившій христіанскій міръ въ непобдимости Турокъ на мор, и сразившій отоманскую гордость, въ этотъ день мн одному не суждено было радоваться между столькими осчастливленными людьми; ибо погибшіе въ этой великой битв христіане узнали еще большее счастіе, чмъ побдители, оставшіеся въ живыхъ. Вмсто того, чтобы быть увнчаннымъ, какъ во дни Римлянъ, морскимъ вникомъ, я увидлъ себя въ ночь, смнившую великій день, скованнымъ по рукамъ и по ногамъ. Вотъ какъ это случилось: смлый и счастливый корсаръ Ухали, король алжирскій, сцпился на абордажъ съ главной галерой мальтійскаго коменданта, на ней оставались въ живыхъ только три рыцаря, и то тяжело раненые; на помощь имъ двинулась галера Іоанна Андрея Дорія, на которую я вошелъ съ моими матросами. Исполняя свой долгъ, я вскочилъ на непріятельскую галеру, но она быстро удалилась отъ преслдовавшихъ ее кораблей, и мои солдаты не могли послдовать за мной. Такъ остался я одинъ, окруженный многочисленными врагами, которымъ не могъ долго сопротивляться. Они овладли мною совершенно израненнымъ, и такъ какъ вамъ извстно, господа, что Ухали удалось уйти изъ этой битвы съ своей эскадрой, то я остался у него въ плну, и оказался однимъ несчастнымъ между столькими счастливцами, однимъ плннымъ между столькими освобожденными; въ этотъ день возвратили свободу пятнадцати тысячъ христіанъ, служившихъ, въ невол, гребцами на турецкихъ галерахъ. Меня отвезли въ Константинополь, гд султанъ наименовалъ моего господина, особенно отличившагося въ Лепантской битв, и захватившаго, какъ трофей и свидтельство своего мужества, мальтійское знамя, главнокомандующимъ флотомъ. Въ слдующемъ 1572-мъ году я былъ въ Наварин и служилъ гребцомъ на галер Три листа. Тутъ я увидлъ, какъ упустили мы посл Лепантской битвы случай захватить въ гавани весь Турецкій флотъ, потому что находившіеся на корабляхъ Альбанцы и Янычаре, ожидая нападенія въ самой гавани, приготовляли платье и туфли, намреваясь убжать на берегъ, не ожидая сраженія; такой ужасъ навелъ на нихъ побдоносный флотъ нашъ. Но небу не угодно было даровать намъ это счастіе, не потому, чтобы наши начальники были небрежны или неискусны, но за грхи христіанскаго міра Богъ пожелалъ оставить вблизи христіанъ палачей, готовыхъ во всякую минуту наказать насъ. Ухали между тмъ удалился на островъ Модонъ, находящійся близъ Наварина, высадилъ тамъ войска и укрпивъ входъ въ гавань, спокойно остался на остров, пока не удалился Донъ-Жуанъ. Во время этой кампаніи, начальникъ неаполитанской галеры Волчица, этотъ боевой громъ, счастливый и непобдимый капитанъ, отецъ своихъ солдатъ, донъ-Альваро де-Базанъ, маркизъ Санта-Крузскій захватилъ турецкое судно Добычу, находившееся подъ командой одного изъ сыновей славнаго корсара Барбаруссы. Это былъ человкъ чрезвычайно жестокій; онъ обходился съ своими невольниками до того дурно, что когда гребцы на его галер увидли шедшую на нихъ Волчицу, они не слушая боле приказаній грести скоре, разомъ сложили весла, бросились на своего начальника и повлекли его отъ корчмы къ носу, нанося ему такіе удары, что прежде чмъ онъ добрался до мачты, душа его была уже въ аду; такъ жестоко онъ обращался съ своими невольниками, и такъ ужасно они ненавидли его.