Дон-Кихот Ламанчский. Часть 1 (др. издание)

— Все ршительно понимаю, отвчалъ ренегатъ, и если вы хотите, чтобы я перевелъ его вамъ, такъ дайте мн бумаги и чернила; на бумаг мн это легче сдлать чмъ на словахъ. Мы дали ему чернилъ и бумаги, и онъ принялся потихоньку писать. Вотъ вамъ полный испанскій переводъ этого письма, отъ слова до слова, сказалъ онъ, окончивши свое писаніе. Замтьте только, что Лельля Маріемъ значитъ Два Марія. Письмо было такого рода.

«Когда я была ребенкомъ, у отца моего жила невольница христіанка, научившая меня на моемъ язык христіанскимъ молитвамъ и много говорившая мн о Лельл Маріемъ. Христіанка умерла, и душа ея отправилась не въ огонь, а вознеслась въ престолу Аллаха, потому что съ тхъ поръ я видла ее два раза, и она велла мн отправиться въ христіанскіе края, чтобы увидть такъ Лельлу Маріемъ, которая очень любитъ меня. Но я не знаю, какъ мн отправиться туда? Я видла черезъ мое окно многихъ христіанъ, но изъ нихъ только ты показался мн дворяниномъ. Я молода и красива, и могу взять съ собою много денегъ. Можешь ли ты сдлать такъ, чтобы я ухала съ тобою; въ христіанской стран ты сдлаешься, если захочешь, моимъ мужемъ; если же не захочешь, тогда Лельля Маріемъ пошлетъ кого-нибудь, кто женится на мн. Письмо это я пишу теб; выбери хорошаго человка, который бы прочелъ его; не довряйся только маврамъ, они обманутъ тебя. Все это очень огорчаетъ меня. Я хотла бы, чтобы ты никому не доврялся, потому что если отецъ узнаетъ, что я пишу къ теб, то броситъ меня въ колодезь и завалитъ каменьями. Къ моей трости я привяжу ниточку, а ты привяжи въ этой ниточк отвтъ; если же теб некому написать его по арабски, такъ напиши какъ-нибудь; Лельла Маріемъ сдлаетъ такъ, что я его пойму. Пусть хранитъ тебя Аллахъ и этотъ крестъ, который я цалую такъ часто, какъ мн велла христіанка невольница».

Господа, вы не удивитесь, если я вамъ скажу, что эта записка удивила и восхитила насъ. Видя нашу радость, которой мы не могли скрыть, ренегатъ понялъ, что это письмо не случайно найдено нами, и умолялъ насъ довриться ему, общая рисковать жизнью для нашего освобожденія. Говоря это, онъ вынулъ, хранившееся у него на груди, металлическое распятіе, и со слезами на глазахъ клялся, изображаемымъ этимъ распятіемъ Богомъ, въ котораго онъ не смотря на свое отступничество, питалъ живую вру, свято хранить все, что мы ему откроемъ. Онъ говорилъ, что ему кажется, или врне онъ предчувствуетъ, что при помощи женщины, написавшей намъ это письмо, мы должны возвратить себ свободу, а онъ надется достигнуть цли самыхъ пламенныхъ желаній своихъ, состоящихъ въ томъ, чтобы возвратиться въ лоно святой его матери церкви, отъ которой онъ былъ отторгнутъ, какъ гнилой удъ, грхомъ и невжествомъ. Говоря это, ренегатъ обливался такими слезами и обнаруживалъ такое глубокое раскаяніе, что вс мы единодушно ршились сказать ему, какъ получили это письмо, не скрывая отъ него ничего. Мы ему показали то окошечко, изъ котораго опускалась трость, и онъ общалъ узнать, кто живетъ въ томъ дом. Отвтъ на письмо мавританки ренегатъ написалъ тотчасъ же подъ мою диктовку. Я вамъ повторю его^отъ слова до слова, потому что живо помню до сихъ поръ всякую мелочь, касающуюся этого событія; память о немъ превратится только съ послднимъ вздохомъ моимъ. Вотъ что отвтилъ я мавританк:

«Да хранитъ тебя Аллахъ и Присноблаженная Лельля Маріемъ, истинная Матерь Бога нашего. Нжно любя тебя, она внушила теб мысль отправиться въ христіанскіе края. Попроси Ее открыть намъ, какъ исполнить то, что она велла; Она такъ добра, что сдлаетъ это. Я же и вс мои товарищи христіане готовы умереть за тебя. Напиши мн, что думаешь ты длать, а я отвчу теб. великій Аллахъ послалъ въ намъ христіанскаго плнника, умющаго читать и писать на твоемъ язык, что доказываетъ это письмо, и ты безъ страха можешь теперь писать намъ все, что теб будетъ угодно. Касательно же того, что по прізд въ христіанскіе края, ты хочешь сдлаться моей женой, то я даю теб слово христіанина жениться на теб, если ты этого пожелаешь; христіане, какъ теб извстно, лучше мавровъ сдерживаютъ свои общанія. Да хранятъ тебя Аллахъ и Лельля Маріемъ святымъ своимъ покровомъ».