Дон-Кихот Ламанчский. Часть 1 (др. издание)

Такъ проводилъ я жизнь, заключенный въ тюрьм, называемой турками баньо, въ которыхъ мусульмане содержатъ безъ разбора всхъ плнныхъ христіанъ: частныхъ, королевскихъ и рабочихъ. Послдніе съ трудомъ могутъ ожидать возвращенія изъ неволи; они принадлежатъ всмъ вмст и никому въ частности, и потому ихъ некому выкупить. Многіе частные люди приводятъ въ эти баньо своихъ невольниковъ, особенно когда послдніе ожидаютъ быть выкупленными, и оставляютъ ихъ здсь до дня выкупа. Тоже бываетъ и съ невольниками султана. Ихъ не гоняютъ на работы, но если ихъ не скоро выкупаютъ, въ такомъ случа, чтобы заставить невольниковъ настоятельно хлопотать о выкуп, ихъ посылаютъ, какъ другихъ, таскать лсъ; работа, я вамъ скажу, не легкая. Не смотря на мои увренія, что у меня нтъ никакого состоянія и никакой надежды быть выкупленнымъ, меня помстили между плнниками, ожидавшими выкупа, узнавши, что я капитанъ, и на меня надли цпи, скоре въ знакъ того, что я подлежу выкупу, чмъ съ цлію удерживать меня въ невол. Такъ очутился я въ тюрьм съ множествомъ значительныхъ лицъ. Хотя мы испытывали постоянно голодъ и другія лишенія, ничто, однако, не мучило насъ такъ сильно, какъ зрлище тхъ неслыханныхъ истязаній, какимъ подвергалъ на нашихъ глазахъ христіанскихъ невольниковъ мой господинъ. Не проходило дня, чтобы онъ не приказывалъ кого-нибудь повсить; сегодня садилъ на колъ одного, завтра отрзывалъ уши другому, и нее это за такіе пустяки, а иногда и вовсе безъ причины, — что, по словамъ самихъ турокъ, онъ длалъ зло, единственно изъ любви къ нему, слдуя внушенію своей свирпой натуры, заставлявшей его быть плаченъ человческаго рода. Одинъ только плнникъ умлъ ладить съ нимъ, это былъ испанскій солдатъ Саведра; съ цлію освободиться изъ неволи, онъ прибгалъ къ такимъ средствамъ, что память о нихъ будетъ долго жить въ томъ краю. И однако Гассанъ Ага никогда не ршался не только ударить его, но даже сказать грубое слово, между тмъ какъ мы вс боялись, — да и самъ онъ не разъ ожидалъ, — что его посадятъ на колъ, въ наказаніе за его постоянныя попытки къ побгу. Еслибъ у меня было время, я разсказалъ бы вамъ столько интереснаго про этого солдата, что, вроятно, усплъ бы занять васъ разсказами о немъ несравненно боле, чмъ разсказомъ о себ самомъ, къ которому я теперь возвращаюсь.